На «Литке» к острову Врангеля (Рихтер) - страница 7
По дороге в свою каюту, я задерживаюсь на палубе. По льдам от луны бежит шафранно-золотистая дорожка до самого острова Врангеля, который сейчас виден лучше, чем днем.
К утру мы выходим почти к самой кромке льдов, приблизительно к тому месту, откуда мы вошли в лед и начали свой дрейф.
24 августа. После того, как мы выбились из тяжелых льдов кромки надо было решить, что делать дальше, — продолжать ли пробиваться к острову Врангеля или итти обратно в залив Лаврентия за углем? Угля оставалось всего 750 тонн. Момент очень острый, от которого зависела судьба рейса и участь всего экипажа.
И капитан решил.
В 8 часов утра, после целой ночи хода, ледорез стал на якорь.
— В 2 часа дня в кают-компании соберется совещание командного состава с представителями судового комитета, ячейки, «врангелевцев» и ученых, — сказал мне один из помощников капитана. — Капитан вас приглашает.
«Литке» у входа в бухту Роджерса
Совещание единодушно постановило — итти вперед! Решение смелое и безусловно правильное.
25 августа. Идем с 8 часов средним ходом, лавируя среди разреженного, но крупного льда. С левого борта на траверзе маячит Геральд. Убедившись, что с юга невозможно пробиться к Геральду, забираем восточнее. Есть основание думать, что с этой стороны лед слабее и нам удастся прорвать ледяные траншеи, которыми огородился остров. Может быть, если лед действительно отошел от берегов Геральда и Врангеля, это последний тяжелый форт, который нам необходимо взять, чтобы достичь цели.
26 августа. Густой туман. Опять стоим! Капитан не показывается в кают-компании, помощники держатся еще конспиративнее, чем обычно, но в воздухе чувствуется какая-то тревога. Все чего-то напряженно ожидают.
По углам шепчутся о том, что будто бы капитан решил отказаться от дальнейших попыток пробиться к острову Врангеля. Ждем только, чтобы рассеялся туман, и тогда сейчас же пойдем обратно в залив Лаврентия за углем. С отчаянием прислушиваюсь я к этим слухам, не зная, верить или не верить им? Проверить же слух не у кого.
Обращаться к помощнику, я знала, совершенно бесполезно.
— Правильно, что идем назад… Разве можно пробиться в этих тяжелых льдах. Напрасно только тратим уголь… — раздавались голоса в красном уголке.
Раньше на подобные замечания команда отвечала градом бодрых и острых словечек, заставлявших скептиков прикусывать язык. Но теперь все подавленно молчали.
В 7 часов на судне поднялась обычная беготня, как всегда, когда начинают готовить машины. Идем! Но куда? Неужели назад?
На счастье в коридоре я столкнулась со спешившим куда-то ревизором, от которого скорее, чем от кого-либо другого, можно было узнать правду.