Разбудил её тревожный голос Александры Петровны:
— Ирочка, тебе плохо? Ты заболела? О боже мой…
Девочка высунула из-под вороха одеял красное, как свёкла, лицо. Тренировка подействовала: она обливалась потом, даже по спине стекал ручеёк.
— Нет, я совершенно здорова! Просто немножечко замёрзла… — пробормотала растерянно.
— Замёрзла? — ахнула Александра Петровна. — В такую жару? Мне это совершенно не нравится… Бедная девочка! Сейчас звоню Ивану Васильевичу, надо немедленно доктора.
— Не надо доктора! — завопила Иринка. — Я уже согрелась! — Она проворно раскидывала одеяла, стаскивала свитер.
— Не раскрывайся, прошу тебя! — Александра Петровна так же проворно закутывала её. — Ты же вся мокрая, у тебя температура…
Успокоилась Александра Петровна, лишь уложив Иринку силой в постель и смерив ей температуру. Градусник показывал тридцать шесть и семь. А сама Иринка подозрительно быстро из багровой стала розовой, и глаза были как всегда, и пот исчез…
Вечером между вернувшимся с работы Иваном Васильевичем и старушкой произошёл разговор:
— Считаю своим долгом поставить вас в известность, — сказала Александра Петровна. — С Ирочкой что-то происходит!
— Что именно? — забеспокоился отец.
— Нет, нет, ничего страшного. Но она как-то странно себя ведёт… — И старушка рассказала о случившемся.
Иван Васильевич улыбнулся и постарался успокоить её — он уже сам кое-что заметил.
Прошло ещё несколько дней.
По плану у Иринки дальше шла тренировка на решение задач в полной темноте или при мигающем свете.
Утром, как только Александра Петровна ушла за молоком, Иринка бросилась в ванную с задачником по арифметике в руке.
Выключатель верхнего света в ванной был из коридора. Пришлось взять в кухне табуретку, влезть на неё, снять со второй лампы над раковиной стеклянный колпак и, стоя на табуретке, держа в одной руке задачник и твердя под нос условия задачи, второй рукой то вывёртывать, то ввёртывать лампочку.
Задачку Иринка решила блестяще. Лампочка послушно и беззвучно то вспыхивала, то гасла, как настоящий автомат. А Иринка твердила:
— Теперь делим семьдесят шесть на четыре, получается…
И вдруг… Табуретка наклонилась, выскользнула из-под ног, с грохотом полетела на кафельный пол. А сама Иринка едва удержалась за раковину и не полетела в ванну.
Тотчас из передней раздался испуганный возглас Александры Петровны:
— Опять! Боже мой, что происходит в ванной? Ира, ты там?
— Там, — глухо созналась Иринка. — Ничего не происходит. Просто я свалилась с табуретки.
— Открой сию же минуту дверь, — ледяным голосом приказала Александра Петровна.