Илья Ильич сидел за рулём, Сергей Сергеевич кричал что-то сыну. Оставшийся у грузовика Васька подмигивал выцветшими глазами: возвращайся, мол, покатаю снова.
Всё. Поехали!
Любопытно устроено на свете.
В тот же день Иван Васильевич Лузгин в своём городе провожал на речной вокзал Александру Петровну и вернувшуюся из лагеря Иринку. За поездку в Москву на этот раз горячо ратовала старушка — очень ей хотелось, раз выпал случай, посмотреть столицу. Иринка прямо зашлась от восторга, когда отец согласился отпустить обеих. Ехать решили водой, по реке, — время позволяло.
И получилось так.
По шоссе от конного завода, минуя встречные города и посёлки, пробиралась к Москве зелёная «Волга» с двумя пассажирами — взрослым и мальчишкой.
По железной дороге, отсчитывая километры, приближался к столице товарный состав. Его вёл мощный электровоз, а в одном из вагонов дремали рысаки-двухлетки.
Плавной рекой, то входя через шлюзы в канал, то попадая в новую реку, приветствуя гудками встречные суда, обгоняя баржи-самоходки, плыли на теплоходе «Ю. Гагарин» вместе с другими пассажирами строгая старушка в очках и девочка — быстрая, решительная, успевшая побывать на капитанском мостике и в грохочущем машинном отделении.
Москва, Москва, краснозвёздная столица! Что же ты припасла своим гостям нового, интересного?
1
Москва была огромная.
Она была так велика, что с четвёртого этажа из квартиры Анны Ильиничны был виден и весь ипподром — просторный, нарядный, с беговыми дорожками, в фонарях, прожекторах и рупорах — и дома, дома, дома вокруг. И высотные здания со шпилями, словно тающие в тумане, и какие-то вышки, краны, трубы, и снова крыши домов с антеннами, и уступы новых крыш… А надо всем этим повис плотный ровный гул. Город дышал, пел свою несмолкаемую даже ночью живую песню.
Квартира Анны Ильиничны — до завода в ней жил и Илья Ильич — была не похожа на обычные квартиры. В передней стояло чучело волка с жёлтыми глазами, вместо вешалки висели лосиные рога. Следующая комната была «лошадиная»: в простенке между окнами на подставке красовалась чудесно выточенная голова лошади с золотой надписью «Голубка», стены были сплошь в картинах — на них мчались тонконогие пышнохвостые скакуны с наездниками в полосатых шапочках…
А уж книг-то! Женя думал, у отца в заводе много. Куда!.. Здесь целая стена от пола до потолка была забита книгами, и всё про лошадей.
Дочка Ильи Ильича оказалась строгой, в очках, вроде учительницы в школе. Она сильно тряхнула Жене руку и сказала:
— Будем знакомы.
Первый день Женя не уходил от дома, ждал, когда привезут Урагана, Колосника, Янтарную. И прозевал: их привезли на ипподром ночью. Увидел всех трёх уже в конюшне. Конюшни здесь назывались тренотделениями. Новых рысаков разместили в тренотделение, где помощником тренера была Анна Ильинична.