Маринины глаза широко раскрылись. Она вся подобралась, готовая сорваться с места.
– Мы должны лететь туда сегодня. Собирайся скорее!
– Успокойся, – отмахнулась Женя, – сегодня мы никуда не полетим. Мне нужно оформить отпуск, отвезти Лёку к отцу, и решить еще миллион мелких дел. Поедем завтра.
– Но как ты не понимаешь, что это важнее!
– Это тебе важнее, – отчеканила, – а мне важнее оставить мою жизнь здесь так, чтобы она не полетела к чертям, пока я снова буду мотаться непонятно куда и непонятно зачем.
Они смотрели друг другу прямо в глаза, и Женя невольно поймала себя на том, что глаза-то прежние – глубокие, коричневые, как затягивающее болото, в котором так страшно утонуть. Вот только тонуть больше не хотелось.
– Ладно, – сдалась Марина, – завтра так завтра.
– И еще кое-что, – добавила Женя, – мы не полетим, а поедем поездом.
– Ты с ума сошла? – Взвилась, вскочила на ноги, возмущенная. – Это же еще сутки!
– Да, это еще сутки. Зато в два раза дешевле. А я что-то не видела у тебя в руках чемодана, набитого деньгами.
Возразить на этот аргумент было нечего. Марина сникла, кивнула и засобиралась к выходу. Глядя на её опущенные плечи, на поникшую спину, Женя вдруг почувствовала нечто, очень похожее на жалость.
– Успокойся, – сказала она, стоя уже на пороге и готовясь закрыть дверь, – жила же она как-то без тебя эти годы. И еще пару дней поживет. Всё будет нормально. Найдем.
Марина молча посмотрела в Женины глаза, и этот взгляд она не смогла прочитать.
Смела его ресницами, и захлопнула дверь.
– Позволь уточнить, – сказал Алексей, нервно теребя в руках мобильный телефон и прикусывая нижнюю губу, – хочешь сказать, ты… знала?
– Да.
Инна оставалась суть воплощенное спокойствие. Её голубые глаза смотрели на Лёшу просто, искренне и без малейшей тени волнения. Лёша же ерзал на стуле, приподнимался, опускался снова, его взгляд метался от лица Инны до меню, лежащего на краю столика, ускользал в тарелку с салатом, и снова возвращался к лицу.
– Но… как же так? – Наконец, спросил он. – Выходит, всё было зря?
– Лёша… – Инна вздохнула, и первый раз за весь разговор по её лицу проскользнула тень. – Конечно, нет, всё было не зря.
– Подожди. Я правильно понял? Лиза тебе изменяет, и ты об этом знаешь. Верно?
– Верно.
– Выходит, зря. Стоило разводиться со мной и уходить к тебе, если в итоге всё началось заново…
– Нет, Лёш. Ты не прав. Ситуация между нами в корне другая.
Подошел официант, бесшумно поменял пепельницу, поправил развалившиеся салфетки и, улыбнувшись, поинтересовался, не хотят ли «мадам и господин» пересесть на террасу. Инна улыбнулась ему в ответ, а когда он, наконец, отошел, продолжила: