– Ты попроще одеться не могла? – На ходу спросила Женя, заталкивая свой чемодан по ступенькам вверх в вагон. – Не в кругосветный круиз едем.
Марина только пожала плечами – одета она и впрямь была несколько неподходяще для дальней дороги, но кто мог её винить? Ей еще не приходилось ездить в поездах дальнего следования. Оставалось только надеяться, что голубое приталенное платье и белые босоножки на высокой шпильке переживут эту поездку и не превратятся в тряпки от грязи и копоти провинциальных вокзалов.
В купе кроме них двоих пока никого не было – наверное, другие пассажиры подсядут в Ростове, или на другой станции. Женя забросила чемодан наверх, сбросила шлепки и одним движением закинула свое сильное тело на верхнюю полку. Легла лицом к окну, отодвинула шторку, и вздохнула.
Несколько лет назад, возвращаясь в Таганрог, она давала себе слово, что больше никогда отсюда не уедет. И вот, уезжает… Нет, конечно, не навсегда, всего на месяц, но всё же, всё же… Уезжает в поисках Лёки, которая однажды пообещала ей ждать, здесь, на этом вокзале, на этом перроне. Ждать столько, сколько понадобится.
Не сбылось. Ничего не сбылось из того, что они загадывали, о чем грезили, что обещали друг другу. Жизнь всё расставила по своим местам и сделала неважным то, без чего когда-то невозможно было жить. И важным – то, от чего легко можно было отказаться.
– Поезд «Кисловодск-Москва» отправляется с третьего пути. Просьба провожающих выйти из вагона.
Голос диспетчера показался очень знакомым – наверное, они везде одинаковы, эти голоса, в любых городах и на любых станциях. И на секунду Женька подумала – а вдруг? А вдруг, через год, через десять, или даже двадцать лет, она снова приедет сюда, на этот вокзал, и увидит стоящую на перроне Лёку. И снова, как раньше, появится в груди, это звенящее, восхитительное и легкое ощущение любви и радости. И снова, как раньше, потянутся руки, сомкнутся в замок, и пузырьки счастья заискрятся в крови, поднимаясь от бешено колотящегося сердца к зрачкам. А вдруг, а? Ну, вдруг?
Скрипнула закрывающаяся дверь. Плавящийся от жары асфальт за окном пришел в движение. И застучали колеса. Сначала тихо, а потом все громче, громче, и громче…
Нет вдруга. Нет. И никогда не было.
– Сколько мы будем ехать до Питера? – Спросила Марина откуда-то снизу – наверное, села на нижнюю полку. – Сутки?
– Больше. Двадцать часов до Москвы, а оттуда еще восемь до Питера.
Женя вернулась взглядом за окно – там пробегали веселенькие летние дачи, зеленые деревья и трава. Даже в купе оглушительно пахло летом и солнцем. И вдруг ушло куда-то волнение, исчезли страхи – Женька даже заулыбалась от попавшего ей в глаза солнечного зайчика. Монотонный стук колес успокаивал, убаюкивал, и – одновременно – обещал неведомые приключения.