– Говорил я тебе, что шоколадкой не отделаешься, – подал голос сидевший за шкафом Березин. – Нужно было все-таки те розы дарить. Бабы, они на розы особенно западают.
– Искусственные цветы только покойникам дарят, – Епифанов налил себе чаю.
– Это раньше так было. Теперь совсем другое время.
– Да, Епифаныч, романтики в тебе мало, – Сергеев, хлебнув из кружки, зажмурился от удовольствия, – и вообще, жениться тебе надо.
– Чего? – Сашка застыл с поднесенной к губам кружкой.
– Жениться. Семья – великое дело. Приходишь из рейда, а тебя дома ждут. – Сергеев помрачнел, вспомнив о своих, оставшихся в Филях. Об их судьбе, несмотря на то что в свободное время он излазил все метро, ничего не было известно.
– Да куда ж ему еще жениться-то? – Березин развел руками. – Его Ленка и так муштрует с утра до вечера, а распишутся – так вообще заставит отчеты в письменном виде писать.
– Вот заделает он Ленке бэбика, и будет она того воспитывать. Будет на кого свой материнский инстинкт натравить.
– А-а. Чаи гоняем? – Из-за огромной стопки книг, появившейся в дверном проеме, на всех присутствующих смотрели поблескивающие сталью серые глаза, ничуть не портящие, а даже наоборот, придающие перчинки и без того красивой Сашкиной подруге.
«Да-а. Симпатичную деваху отхватил, – подумал Березин, забирая часть книг из стопки, – только все равно – мазохист наш Сашка».
– Я так и знала. Вся компания в сборе. Расслабляются тут, пока мы там хозяйством занимаемся, – и, глядя на смущенного Сергеева: – О чем это вы тут говорили? Небось о бабах?
– Да нет. О делах, – Березин попытался сменить тему. – Откуда это столько макулатуры?
– Не макулатура, а национальное достояние. Дурак. Из «Ленинки» принесли.
– Ну, значит, жизнь у народа налаживаться стала – раз пища духовная в ход пошла. – Сергеев достал сигарету из пачки, повертел в руках и засунул обратно.
– А где ж мы на всех этих читателей химфонарей наберем? – Березин потянулся к пакету с сухариками.
– Ну не век же нам здесь сидеть, – бывший лейтенант обвел взглядом выкрашенные зеленой краской стены. – Вот одолеем эту поганую Брефско-Чучхайсовскую братию и к матушке природе, куда-нибудь подальше двинем. А пока, кстати, читальный зал с оранжереей совместим. Там все равно круглые сутки свет горит. Ну ладно. Пойду я спать, – Сергеев, зевая, прикрыл рот рукой, – завтра у нас важный рейд. Ты, Ленка, своего тоже это, не особо гоняй…
– Вот, вот, вот, вот, вот, вот, вот, – она возмущенно хлопнула книгами об стол, – об этом-то как раз я и хотела поговорить. У вас каждый день «важный рейд». Другие через два дня на третий ходят. Да еще чуть ли не за зубной пастой и туалетной бумагой, а моего почти каждый день гоняют. Мало того, еще и на зачистки-перестрелки всякие. Вон с Перова пришел – лицо все исцарапано, рука обожжена и в бронике дырки.