18.11.2026 г. Рязанская область. г. Ряжск
Ветер надувал парус из тряпки, бывшей когда-то чьей-то простыней и висящей на ветвях-реях уже облетевшего дерева. Чуть ниже болтающийся на более толстых ветвях-мачтах истерзанный труп в нижнем белье капитанил на этом своеобразном фрегате из старой березы. Такой ассоциации способствовал и развивающийся на ее верхушке флаг, похожий на пиратский.
– Говорил, не хрена всякий мусор из окна выкидывать, – Ухват отошел от окна.
– Ыэх, скучно, – не обращая внимания на ворчание пахана, зевнул, пытаясь вывихнуть себе таким образом челюсть, Пернатый.
– Чо, сплясать тебе, чо ли? – хозяин Ряжска, хлопнув в ладоши, изобразил чечетку.
– Не-а, – его подчиненный, засунув руку под свитер, почесал грудь. – Еще файкинга хочу.
– Файтинга или факинга?
– Короче, мочилова. – Пернатый, теперь чесавший задницу, едва не брякнулся со стола, поскольку делал он это в позе «лотоса» с ногами на весу.
– Да, народ какой-то квелый пошел, – Ухват достал спичку из коробка, – минут пять пободаются и в ауте.
– А я говорил Рыжему, – персональный водила Ухвата поскреб за ухом, – чтоб он откармливал денька два-три этих чмырей, а он жидится.
– Я его, падлу, самого скоро на котлеты пущу, морду жирную, – пахан засунул заточенную спичку в зубы. – У своих жратву ворует, крыса.
– Гы-гы-гы, котлеты по-киевски. – Пернатый все-таки упал со стола – неудачно окончилась попытка почесать лодыжку под задранными брюками.
– Он чо, из Киева чоль?
– А я почем знаю? Хохол и все.
– Ну ладно. Кого из вчерашних-то стравим?
– А помнишь тех двух… ой, – шоферюга, вставая, ударился головой о крышку стола, – ну тех двух петушков ощипанных, которые вчера сцепились-то?
– Каких?
– Ну перед тем, как мы глуховских охреначили, Ванька Тертый в свою винтовку видел, как вихрастый лысому врезал. Вот пусть и продолжат.
– Да этот волосатый, он полудохлый же. И рука у него одна того…
– А лысый – на одной ноге. Все ништяк.
– Гы-гы-гы, шова калек, блин.
– Шоу, придурок. И перестань чесаться. Иди, помойся.
– Да я это… Да я стеклоочистителя пережрал вчера. Я опосля него всегда чешусь.
Они стояли друг напротив друга, словно две осинки, покачивающиеся на ветру, по которым прошлись катком. Не сломанные, но изрядно подраненные.
Егор сначала был даже рад тому, что его вывели из вонючей, душной комнаты, где, как огурцы в бочке, друг у друга на голове, вперемешку сидели вчерашние стрелки и их мишени. Но долго балдеть от обдувающего его ветерка не пришлось. Получив заряд бодрости от проверившего крепость его хребта автоматного приклада, Егор едва не протаранил лбом лысину казнившего его вчера «скинхеда». Отскочил под бурный гомон толпы, начинающей возбуждаться в предвкушении вкусного зрелища. Свой хлеб кое-кто из них как раз и дожевывал, запивая пивком. У Егора, глядя на все это, от голода свело челюсти.