– Самара, назад, – Волохов остановил рванувшегося к другу Самарина. – Ты что хочешь, чтобы он всех нас здесь по одному перебил? Отходим.
Домик буквально ходил ходуном. Летящие щепки и древесная труха так и норовили попасть в глаза. Выскользнув через террасу, они миновали еще четыре щитовых домика и сквозь разодранную сетку рабицы и остатки теплицы, петляя, добрались, наконец, до кирпичного остова некогда шикарного коттеджа. Стрельба поутихла. Слева и справа доносились только одиночные выстрелы, отрывистые команды, собачий лай и матюки. Их окружали.
Волохов, откинувшись на закопченную кирпичную стену, заряжал подствольник.
Хорошо хоть, Миху жена лесника согласилась взять. Душевная женщина. Мощная. Как она лихо его бойцов в оборот взяла. Не успели они оглядеться на лесной заимке, как глядь, Ерохин уже дрова рубит, Рассказов с Мамонтовым за водой идут, а Сотников, Мурыгин и Самарин капусту на борщ шинкуют. Прирожденный командир, да и только. Волохову Евсеича, мужа ее, даже жалко стало. Вот и Миха почувствовал, что не сладко ему придется, ни в какую не захотел оставаться. Царапался, кусался, чертенок.
– Что-то не к добру они затихли, – Волохов осматривал в монокуляр окружавшие их развалины, – ох, не к добру.
И точно. Только он закурил, как, рассекая со свистом воздух, слева, сзади, метрах в семи от наименее разрушенного угла коттеджа плюхнулась мина. Вторая разорвалась уже ближе, присыпав торчащий зад Брунькова землей вперемешку с какой-то ботвой. Решение нужно было принимать быстро, иначе перебьют их всех. Единственный выход – попытаться прорваться через два ряда дачных участков и начинающееся за ними поле в лес.
Когда шедший первым Мурыгин, перемахнув через забор, уже почти пересек соседние шесть соток, третья мина ударила в остатки крыши коттеджа, и сквозь грохот рушащихся конструкций по ушам резанул пронзительный крик Самарина.
– Самара-а-а-а! – Мамонтов бросился оттаскивать тяжелый конец балки, придавивший Самаре сразу обе ноги. В этот момент их и накрыла четвертая мина. Волохов, раненный осколком в плечо, поискал глазами Брунькова. Самый подходящий момент колоть его на предмет их задания. Если вообще это имело смысл. Подполковник, держась за горло и хрипя, оседал возле баньки. Водрузив с неожиданной для себя легкостью (все-таки около ста килограммов) драгоценный груз на плечо, Волохов рванулся вслед за Мурыгиным. Но вскоре кажущаяся легкость прошла. Бруньков с каждой секундой «набирал» килограмм за килограммом. Бушлат на простреленном плече на глазах набухал кровью.