последний, и то, что расплата не шла - каждое утро было для них даром неба.
А верующие - молились, и, переложив на Бога исход кенгирского смятения, как всегда были самые успокоенные люди. В большой столовой по
графику шли богослужения всех религий. Иеговисты дали волю своим правилам и
отказались брать в руки оружие, делать укрепления, стоять в караулах. Они
подолгу сидели, сдвинув головы, и молчали. (Заставили их мыть посуду.) Ходил
по лагерю какой-то пророк, искренний или поддельный, ставил кресты на
вагонках и предсказывал конец света. В руку ему наступило сильное
похолодание, какое в Казахстане надувает иногда даже в летние дни. Собранные
им старушки, не одетые в теплое, сидели на холодной земле, дрожали и
вытягивали к небу руки. Да и к кому ж еще!..
А кто-то знал, что замешан уже необратимо и только те дни осталось жить, что до входа войск. А пока нужно думать и делать, как продержаться дольше. И эти люди не были самыми несчастными. (Самыми несчастными были те, кто не был замешан и молил о конце.)
Но когда эти все люди собирались на собрания, чтобы решить, сдаваться им или держаться - они опять попадали в ту общественную температуру, где
личные мнения их расплавлялись, переставали существовать даже для них самих.
Или боялись насмешки больше, чем будущей смерти.
- Товарищи! - уверенно говорил статный Кузнецов, будто знал он много тайн и все тайны были за арестантов.
- У нас есть средства огневой защиты, и пятьдесят процентов от наших потерь будут и у противника!
И так еще он говорил:
- Даже гибель наша не будет бесплодной!
(В этом он был совершенно прав. И на него тоже действовала та общая температура.)
И когда голосовали - держаться ли? - большинство голосовало за.
Тогда Слученков многозначительно угрожал:
- Смотрите же! С теми, кто остается в наших рядах и захочет сдаться, мы разделаемся за пять минут до сдачи!
Однажды внешнее радио объявило "приказ по ГУЛагу": за отказ от работы, за саботаж, за... за... за... кенгирское лаготделение Степлага расформировать и отправить в Магадан. (ГУЛагу явно не хватало места на планете. А те, кто и без того посланы в Магадан - за что те?) Последний
срок выхода на работу...
Но прошел и этот последний срок, и всё оставалось так же.
Всё оставалось так же, и вся фантастичность, вся сновиденность этой невозможной, небывалой, повиснувшей в пустоте жизни восьми тысяч человек только еще более разила от аккуратной жизни лагеря: пища три раза в день; баня в срок; прачечная, смена белья; парикмахерская; швейная и сапожная мастерские. Даже примирительные суды для спорящих. И даже... освобождение на волю!