«Ох, старая карга, завтра я тебе дом подпалю, будешь знать, как людей со света сживать. Это же надо, одним проклятьем едва к праотцам не отправила, ведьма треклятая. А еще селяне хвалят: вот добрая душа, никому ни в чем не отказывает. Паскудина».
Егор сплюнул на пол и посмотрел в окно. Ему вдруг показалось, что полная луна подмигнула правым глазом и еще больше расплылась в приятной улыбке.
— Вот черт, уже всякая дрянь мерещится, — сказал он вслух и еще раз сплюнул.
Вдруг в спальне заскрипела кровать, и что-то грузно упало на пол. Егор вздрогнул, поднявшись, схватил в руку табурет и на цыпочках подошел к двери. Неяркий, белый свет луны немного освещал комнату сквозь большое без занавесок окно.
Егор ужаснулся от увиденной им картины, волосы встали дыбом, тело затряслось, как от жгучего холода.
На полу лежал он, — Егор, широко раскинув руки и уставившись мутными глазами в потолок. Со всех углов, из-под мебели сбегались к нему десятки серых крыс, они рвали маленькими зубками тело, обгладывали пальцы, лицо. Ухватив приличный кусок мяса — его мяса, убегали прочь, исчезая в тени.
Егор несколько секунд стоял, оцепенев от ужаса, не зная, что предпринять. И только когда самая наглая из крыс оторвала ухо и пустилась наутек, он заревел, как от невыносимой боли, и швырнул в нее табуретом. Затем ногами стал топтать противные создания, истошно воя и выкрикивая несвязные слова. Крысы пищали, пытались огрызаться, лязгая челюстями. Вот уже с дюжину наглых тварей было раздавлено его тяжелыми пятками, некоторые, недобитые, отползали к стене, оставляя за собой тоненькую полоску крови. Их становилось все больше и больше, они уже начали сыпаться с потолка и стен, тело Егора совсем исчезло, покрытое серыми спинами. Неожиданно он поскользнулся, с размаху врезался лбом в спинку кровати и потерял сознание.
Утром Никита зашел к своему приятелю похмелиться и обнаружил обглоданный скелет Егора. Он лежал навзничь, широко раскинув руки, рядом валялось несколько десятков раздавленных крыс.