Ковер был мягкий, но лежать на нем все равно было неуютно: холодно и колко. Алексей Викентьевич еще раз кратко охарактеризовал выучку и повадки Демона и собрался вернуться на одинокое супружеское ложе, но ему помешали. Помехой была толстая мужская нога в туфле из мягкой кожи, опустившаяся на дряблый живот Горобца.
– Полежи пока, – посоветовал хозяин ноги затрепыхавшемуся было Алексею Викеньтевичу.
Горобец внял. Более того, он моментально сообразил, что звать на помощь могучего, выдрессированного на охрану Демона бессмысленно. Пес лежал под кроватью тихо, как мышка. Бомжей, на которых притравливал его Алексей Викентьевич, дог рвал, аки тигр. А вот в нужный момент оказался бесполезней болонки. Не вылезет, тварь такая! А геройствовать Алексей Викентьевич не собирался.
– Сейф над кроватью под ковром, – быстро сообщил он. – Код шестьдесят семь четыреста один.
Кровать, до которой так и не добрался Горобец, жалобно заскрипела, прогнувшись под тяжестью опустившегося на нее тела. Придавленный дог жалобно взвизгнул.
– Не нужны нам твои деньги, дружок.
Сиплый бас, к некоторому удивлению Алексея Викентьевича, раздался из дальнего угла комнаты.
– А что нужно? – Мочевой пузырь Горобца жалобно запульсировал. Сердечко – тоже.
– Ты, дружок, на чужую делянку залез, – сообщил сиплый. – Тут деньгами не отделаешься. За это, дружок, сам знаешь, что оторвать могут.
– Я… Я не понимаю… – булькнул Горобец. Он чувствовал себя лягушкой, вроде тех, которых на даче давил и жрал Демон.
– Фирмочка «Престиж-Детектив», знаешь такую?
Алексей Викентьевич напряг извилины… Вспомнить не удалось.
– Подо мной много фирмочек… – уклончиво ответил он.
– Значит, не помнишь, – сокрушенно заметил бас. – Это очень плохо, дружок. Очень плохо. – И уточнил: – Для тебя. У тебя, дружок, есть одна минута, чтобы убедить меня в том, что твой Бровко залез в блудняк по собственной инициативе.
– Я все исправлю, – быстро сказал Горобец. Он всегда отличался сообразительностью, когда пахло нехорошим. – Бровко уволю на хрен!
– Ладно, – после леденящей душу паузы изрек сиплый. – Живи. Разрешаю. Дурня своего можешь не увольнять, хрен с ним. Мозги ему поправь, чтоб хвост не поднимал не по чину.
– Поправлю! – пылко воскликнул Горобец. – Уж я его!
Нога с живота Алексея Викентьевича убралась, но опекун малого и среднего бизнеса предусмотрительно остался лежать. Неужели отделался?
– Смотри, – сказал сиплый бас. – Мы предупреждаем один раз. Он же – последний.
– Извините… – набрался храбрости Горобец. – А кто это – мы?
– Меньше знаешь, дружок, крепче спишь, – строго произнес сиплый. – Или хочешь, чтобы мы передумали?