– Ерунда и глупое подражание западу, – убежденно сказала Катя, вспомнив дедушку.
– Не скажи, – возразила Лейка. – Очень мистичный праздник! Неспроста его называют Вальпургиевой ночью! Разве ты не ощущаешь сегодня что-то этакое?
– Нет, – буркнула Катя, хрустя «дамским пальчиком». – Кстати, Вальпургиева ночь в начале мая…
Лейка проигнорировала поправку:
– А я чувствую! Невидимые, но ощутимые вибрации сил…
– Это холодильник в кухне работает.
– Эх, какая ты, Катька, неромантичная! Вот была бы тут Наташка… Она всегда такая мистичная была…
– Вот именно – была, – отметила Катя, вспомнив Лейкину приятельницу, жестоко пострадавшую от своего любопытства к иным мирам и существам «с той стороны».
– И он что-то чувствует, кстати, – неожиданно сказала Лейка, развернулась на диване и указала на Хищника.
Катя с удивлением оглянулась.
– С чего ты взяла? Он же спит!
– Да, но где он спит? Он спит не на ковре, а под окном! Хочешь проверить – если мы уйдем на кухню, он и там под окном ляжет.
Катя несколько мгновений смотрела на Хищника, встала с дивана, подошла к нему. Наклонилась, почесала за ухом. Тот только щелкнул зубами, словно ловя во сне блоху.
– Ты что-то чувствуешь? – спросила он тихо.
Хищник, не открывая глаз и не меняя позы, прорычал что-то по-шведски.
– Не понимаю – огорченно сказал Катя. – Лейка, давай переводи.
С ее внутренним даром в последнее время совсем беда. Временами отрубало напрочь. Даже шведский из памяти вылетал.
– Он говорит: ночь сегодня… ну типа беспокойная, – перевела Лейка, которая уже привыкла к выговору Хищника. – Много всякого народу вокруг гуляет.
Катя выглянула в окно, с недоумением оглядев пустую набережную Фонтанки. Вдалеке на Невском, как всегда, было светло и людно. Только в кафе на другой стороне реки шла гульба: мигали огоньки гирлянд, орала музыка, в окне скалился Джек-Тыква, у крыльца курили люди в костюмах вампиров и чертей… В самом деле празднуют, ишь ты…
– Что-то я особо много людей не вижу…
– Он под «народом» не людей имеет в виду, – уточнила Лейка.
Катя невольно подняла взгляд, оглядев крыши соседних домов. Но там было пусто. Мутная луна светила, словно сквозь желтоватую кисею. Что это – снова дождь? Нет – туман поднимается над водой…
«Нет, в самом деле, правильно сказал, – подумала девушка, ежась. – Неприятная какая-то ночь. Беспокойная, страшноватая… Может, где-то в другом месте Хэллоуин – веселый детский праздник, но не в Питере…»
Катя опустила взгляд и вдруг заметила одинокий силуэт на набережной прямо напротив Лейкиного дома. Некто стоял и смотрел на окна. Черное пальто, волосы падают на широкие плечи, лицо белое, как сметана…С вампирской вечеринки ушел, что ли?