Так готова к плаванию «Испаньола» или ее все еще снаряжают? Проспиртованный мозг сквайра явно не в состоянии отличить желаемое от действительного…
Если поменять эти два пассажа местами, то можно было бы допустить, что письмо писалось в два присеста: начал, отложил, через неделю закончил, – а за эту неделю работы на «Испаньоле» завершились. Но противоречащие друг другу утверждения расположены в тексте именно так: сначала корабль к плаванию готов, потом – вдруг снова не готов.
Получив письмо, Хокинс и Редрут приезжают в Бристоль. Сквайр обитает там в несколько странном для состоятельного джентльмена жилье – «в трактире возле самых доков». Якобы для того, чтобы неотрывно наблюдать за работами на «Испаньоле». Прямо из трактирного окна наблюдал, не иначе. Не отходя от барной стойки.
Сквайр встречает приехавших: «Он выходил из дверей, широко улыбаясь. Шел он вразвалку, старательно подражая качающейся походке моряков».
Хокинс в этой сцене на редкость тактичен. Мы же отметим, что качающаяся походка свойственна не только морякам… Причем дело происходит утром. Если наши догадки о происхождении качающейся походки сквайра верны, то у него сейчас, как говорят в народе, «трубы горят».
Проходит некоторое время, Хокинс сходил с запиской в таверну Сильвера, вернулся, – и что же увидел? Вот что: «Сквайр и доктор Ливси пили пиво, закусывая поджаренными ломтиками хлеба». Поправиться с утреца пивком – это правильно, это по-нашему. Но в Англии восемнадцатого века пиво – напиток не для джентльменов. Для простолюдинов, измученных Джин-актом. В своем стремлении сблизиться с моряками сквайр зашел очень далеко. Вернее, опустился очень низко. Доктор Ливси, скорее всего, пиво в том эпизоде не пил, лишь сидел рядом со сквайром.
В море пьянка продолжилась. Даже когда на горизонте показался Остров Сокровищ, и, казалось бы, пора завязывать с выпивкой, – сквайр остановиться не в силах. Остров все ближе, Джим Хокинс приходит в каюту сквайра со сногсшибательным известием о готовящемся пиратском мятеже, – Трелони встречает его со стаканом в руке. Они там с доктором испанским вином баловались…
Странно, что сквайр Трелони, с такими-то привычками, считался лучшим стрелком на «Испаньоле»… Именно считался – когда пришло время подтвердить свою славу искусного стрелка, сквайр опозорился: целился в Израэля Хендса, а угодил в другого человека. Надо полагать, руки с похмелья дрожали.
Как и многие алкоголики, сквайр старательно вовлекает в пьянку окружающих.
Матросов, например: «Пользовались любым предлогом, чтобы выдать морякам двойную порцию грога». Юного Хокинса: «Они усадили меня за стол, дали мне стакан вина, насыпали в ладонь изюму…», «Какой вкусной показалась мне козлятина, которую мы запивали старинным вином, захваченным с „Испаньолы“!»