— Ага… ну, прости меня, что я так ужасно вела себя при переезде. Место тут и вправду крутое. Я не хотела быть ужасной.
У Дженны словно камень с души свалился.
— Ты вовсе не ужасная, малышка моя. Я рада, что ты хорошо устроилась.
— Было бы здорово, если бы ты меньше за меня тревожилась.
— Было бы здорово, если бы ты давала мне меньше поводов для тревоги.
— О'кей. Если решу сделать что-то поистине плохое, я тебя предупрежу.
— Лекси… о Фрейзере.
— Если собралась поговорить со мной о мальчиках, мам, то не трать понапрасну время. К тому же я наверняка знаю об этом больше тебя.
Дженна моргнула. Может, Лекси и права. У нее был всего один парень, и она вышла за него в восемнадцать лет.
А он ушел от нее в тридцать два.
Лекси увела из салата кусочек помидора.
— Мы просто друзья, понимаешь? Приятели. Он легкий в общении. И у него много всяких штук. Его отец… — Она замолчала и пожала плечами. — Его отец тоже от них ушел. Когда ему было девять. Поэтому его мама сюда и приехала.
— О…
То, что случилось с ней, происходит с миллионами женщин по всему свету. Она не одна такая. Жизни рвутся и вновь склеиваются, и ее тоже потихоньку срастается, не правда ли? Мало-помалу. Она посмотрела на собаку, развалившуюся на кухонном полу, и на букет цветов из собственного сада. Жизнь стала другой, но это не значит, что она нехороша.
— Ты можешь пойти на пляж, Лекси.
— Спасибо! — расцвела Лекси. — Мы просто побродим немного, и все. Фрейзер говорит, после отлива на берегу можно найти всякие клевые штуки. У него для всего есть название. Рядом с ним я чувствую себя настоящей городской фифой.
— Ты должна научить меня. Что еще интересного откопали в замке?
— Много всякой ерунды. Расчески викингов, например… У меня мурашки бегут по коже, стоит представить, как викинги расчесывали ими свои патлы.
— Может, их матери заставляли, — сухо заметила Дженна. Слава богу, перед ней вновь прежняя Лекси. — А какой он, этот замок? Надо будет подняться и посмотреть.
— Жуткий такой. И потрясный. Фрейзер показал мне крутой спуск в темницы. Он свалился туда несколько лет назад, ему даже голову зашивали.
— Звучит опасно.
— Только для тебя. Ты во всем видишь опасность.
— Я мать. Волнение — часть программы.
— Мама Фрейзера не суетится вокруг него. Она позволяет ему жить своей собственной жизнью.
Дженна прикусила губу, сдерживая обиду. Ей постоянно говорят, что делают другие матери, она уже к этому привыкла.
— Я тоже позволяю тебе жить своей собственной жизнью. Просто мне не хотелось бы, чтобы ты проводила ее в стенах больницы или в женской консультации. Иди мыть руки, Лекси, ужин почти готов.