Боль огненной стрелой пронзила его сердце. Он стоял и смотрел, как она поднимает юбку и шагает вперед, позволяя волнам лизнуть ее голые ноги. Как только первая волна коснулась ее ступней, Дженна с резким вдохом отскочила назад, в глазах стоял смех.
— Какой холод! Забудь о купании. Я непременно обращусь глыбой льда и утону, если зайду в воду!
Отодвинув на задний план все мрачные мысли, Райан вошел в море.
— Никаких отговорок. — Он взял Дженну за руку и завел поглубже. — Постой немного, и скоро привыкнешь.
— Какую степень обморожения я получу к тому времени? — Не отпуская его ладони, она свободной рукой подняла юбку выше колен. — Я никогда не привыкну. Ноги уже окоченели и ничего не чувствуют.
Он покрепче сжал ее пальцы:
— Нашла на что жаловаться! Сегодня теплый гленморский вечер.
— Вечер, может, и теплый, но кто-то забыл известить море о том, что сейчас лето. Ноги ломит от холода. — Дженна так заразительно смеялась, что Райан не заметил, как присоединился к ней.
Смеяться с женщиной. С ним уже лет сто такого не случалось.
И тут он поймал потрясенный взгляд Лекси, и улыбка его погасла. Девочка подозрительно смотрела то на него, то на мать.
Дженна продолжала веселиться, явно не замечая застывшего лица дочери.
— В Лондоне такого себе не позволишь, да, Лекс?
— Опусти юбку, мам, — прошипела Лекси, и Дженну как подменили. Щеки залил румянец, она разжала пальцы. Волны тут же подхватили подол юбки, и Дженна вновь суетливо подобрала его.
— Лекси, посмотри на меня, посмотри на меня… — Кирсти хотела еще поплескаться, но Лекси выловила ее, решительным шагом подошла к матери и сунула ей в руки мокрого ребенка.
— Вот, мам. Бери ее. Ты хорошо управляешься с детьми. Может, потому, что ты старая и похожа на наседку.
Райан уже собирался посмеяться над шуткой, когда понял, что никто не смеется.
— Старая и похожа на наседку?
Так вот как Лекси воспринимает свою маму? Неужели и Дженна видит себя такой?
Сколько ей лет? Тридцать два? Тридцать три? Выглядит она лет на десять моложе. Она свежа и притягательна, и такая сексуальная. И да, она очень отличается от Конни.
Конни никогда не вошла бы в море и никогда не появилась бы на публике без косметики. И он не может припомнить, чтобы она хихикала. Но возможно, Конни просто не хватало непосредственности. Она никогда не действовала спонтанно. Она — женщина-план, никто и ничто не могло отвратить ее от намеченной цели. И, уж конечно, не семья.
— Не могу поверить, что ты решилась поплавать. Ты такая храбрая! — Дженна светилась, глядя на Кирсти, словно та совершила невероятно смелый поступок. — Мне и стоять-то в воде холодно, не то что купаться.