— Весьма предусмотрительно со стороны Джозефа, — с улыбкой сказал Оливер. — Мистер Локхарт может быть сколь угодно странным, если ему так угодно, но он к тому же еще и опасный человек.
Я была поражена:
— Опасный? Но откуда вы можете это знать?
Он пожал плечами.
— Дорогая моя, я распознаю авантюриста с первого взгляда. А теперь давайте забудем на время об этом джентльмене и вернемся на наши места. Я возлагаю большие надежды на выигрыш своего Бой Блю в следующем заезде.
В среду, когда Оливер заехал за мной, чтобы взять меня покататься, я спросила его, как прошла встреча с мистером Локхартом накануне.
Он покачал головой с выражением одновременно удивления и сожаления, как мне показалось.
— Боюсь, что это рискованное предприятие.
— Какое предприятие, Оливер?
Мой жених поджал губы, слегка нахмурился и вынул хлыст из чехла.
— Ну… он считает, что возможно получить большой доход с кокосовых плантаций, при условии, что урожай будет полностью использоваться, как это делается в юго-восточной части Океании. Производство копры, растительного масла; корм скоту, волокно, пунш. Да, привлекательно в теории, но в действительности вложения капитала никогда не покроются доходами.
— Понятно.
Это слово, по сути, было сказано неосмысленно: я едва ли выслушала вторую часть ответа, потому что с того момента, как только он начал рассказывать, я поняла, что он говорит неправду — хотя сама не знаю, по каким признакам. Меня это шокировало, и несколько минут я чувствовала себя крайне неловко, однако вскоре мне пришла мысль, что многие решили бы, что я лезу не в свое дело, поэтому Оливер, несомненно, предпочел сказать ложь, нежели игнорировать мое любопытство.
Иногда в эти дни мы ненадолго оставались наедине. Если мы бывали уверены, что никого рядом нет, Оливер обнимал меня и целовал в щеки, в шею и губы. Я ощущала сильнейшее возбуждение, дыхание мое прерывалось, и сердце начинало колотиться. Казалось, что внутри меня зажигается огонь, какое-то томление, которому я не знала названия.
Дважды Оливер сопровождал меня на морские купания. Он был добросердечен с Дэниелом; был удивлен тентом, под которым я переодевалась.
— Ваша тетя совершенно права, называя это вигвамом, Эмма. Мы построим для вас здесь небольшую хижину, чтобы вы могли переодеваться с большим комфортом.
Он бродил по берегу с полчаса, наблюдая, как я плавала и плескалась в чистой холодной воде. У Дэниела не было купального костюма. Он входил в воду прямо в брюках, обрезанных выше колен, а затем ожидал, когда они высохнут на нем. Он научил меня задерживать под водой дыхание и сделал мне очки, как у себя. Они позволяли мне прекрасно видеть все под водой — я открыла для себя целый мир, полный чудес и красоты.