— Непорядок это, — строго заметил солдат. — А врачи чего смотрят?
Митька усмехнулся и подправил под кубанку упавший на нос задорный вихор.
— Что врачи! Врачи нашего брата шибко уважают. Один меня все порошками кормил. Горькими. Надоедал, покуда я ему шутя гранатой не погрозился, ну, а… — Митька не договорил.
За окнами полыхнула яркая зарница. Заглушая звуки идущего поезда, прокатился тяжелый грохот.
Они переглянулись и посмотрели в окно. В мутной мгле трепетало огромное зарево.
— Это он, гад, Мамонтов, — скрипнув зубами, сказал солдат.
Митька с удивлением посмотрел на него:
— Ну? Откуда ему здесь быть?
— Да я его вот как видел, — солдат показал рукой. — Совсем рядом проехал. А разве ты его не видел?
— Я ж под вагоном лежал. Да нет, может, ты обознался?
— Я его знаю.
Митька в раздумье покачал головой:
— А я думал — Шкуро. Там, на станции, шкуровцы были. Волчья сотня. У них на рукавах знаки такие… Ну, раз Мамонтов здесь, то, как пить дать, Семен Михайлович где-то поблизости. Эх, кабы знать!
— А кто такой Семен Михайлович, Митя? — спросила Сашенька.
У Митьки брови полезли на лоб.
— Эва! Старое дело — новый протокол! А? Семена Михайловича не знает! Чудно! Да ты что, с неба свалилась?
— А откуда ей знать? — резонно заметил солдат.
— Семен Михайлович Буденный есть командир нашего конного корпуса! — бойко отчеканил Митька. — Да мы с ним, с Семеном Михайловичем, сколько уж раз этого Мамонтова гоняли и били. И того, что меня поранил, генерала Толкушкина, тоже лупили. — Он провел рукой по верхней губе, на которой усов еще не было. — Семен Михайлович тогда самолично Толкушкина в речку загнал. Толкушкин-то коня бросил и в камыши убежал. А Семен Михайлович коня его словил и себе взял. Добрый конь! Казбеком звать. Так теперь и ездит на нём… А меня акурат в том бою и поранили.
Митька замолчал, вытащил из кармана кисет с махоркой и, сильно волнуясь, чего почти никогда с ним не случалось, стал крутить папироску.
— А я, товарищ, пожалуй, на следующей остановке сойду, — сказал он солдату.
— Зачем?
— Чую, что Семен Михайлович где-то поблизости.
— Уверен?
— А как же!
— Смотри, к Мамонтову не попади.
— Не таковский.
Зарево за окном разгоралось все шире, колыхаясь и охватывая горизонт. Временами ослепительным фейерверком взлетали в небо яркие брызги огня, и тогда раскатывался глухой, потрясающий окрестности грохот.