Тот глубоко вздохнул.
Дверь отворилась. В хату поспешно вошла миловидная девушка в засыпанном снегом коротеньком полушубке.
— Что с вами, Иовна? — широко раскрывая серые глаза, с некоторым недоумением певуче спросила она.
— Ничего, ничего, Катенька. Вот погляди, — Иовна показала на лавку. — Егорушка, иди глянь, чтобы кто не зашел.
Катя подошла, заглянула в лицо раненого, вскрикнула и даже попятилась. На ее лице появилось выражение ужаса, брови взлетели, маленький рот приоткрылся.
— Господи, да как вы сюда попали?! Ведь вас расстреляли!
Бахтуров раскрыл глаза и снова закрыл их. Катя растерянно оглянулась.
— Бабушка, как он попал к вам? — часто моргая, спросила она.
— Зашел, напился воды да вот упал на лавку… А ты неж знаешь его?
— Я на площади была. Видела, как его повели на расстрел. Он приезжий из Ростова…
— Начальник, что ли, какой?..
Но Катя уже не слушала ее. Она быстро сняла полушубок, раскутала шаль с головы и, подоткнув под косынку черные вьющиеся волосы, попросила горячей воды.
Ран у Бахтурова не оказалось, но он был жестоко избит. Голова, грудь и спина были покрыты кровавыми ссадинами. Катя умело накладывала повязки. Бахтуров, очнувшись, наблюдал за ее движениями.
— Ну вот, как будто и все.
Бахтуров с благодарностью в больших карих глазах смотрел на нее.
— Спасибо, сестра, — он взял ее руку и крепко пожал.
— Мы вас на постель перенесем, — предложила она.
— Нет, нет, не нужно, — возразил Бахтуров. — Я чувствую себя хорошо. — Он присел на лавке. — Только вот не знаю, как быть с одеждой? Нельзя ли достать что-нибудь? Я возвращу…
В сенях послышался шум, и в хату вбежал Егорка, держа за рукав полушубок.
— Бабуня, солдаты! — крикнул он. — Сюда идут!
Иовна заметалась по хате, не зная, куда укрыть неожиданного гостя. Сквозь вой ветра под окнами заскрипели шаги. Бахтуров, как был, кинулся в сени, но тут же чьи-то цепкие руки схватили его.
Бахтуров с силой передернул плечами. Кто-то сорвался с него и, ударившись, ахнул. Потом его снова схватили и втащили в хату.
— А товарищ ростовский комиссар! — насмешливо сказал сотник Красавин, поднимая фонарь к лицу Бахтурова. — Оказывается, Бахтуров, чудеса еще бывают на свете, и мертвые воскресают… Ах, сукин сын! — Он тронул подбитый глаз. — Ну, за это мы еще с тобой посчитаемся, — пообещал он и снова поднял фонарь к самым глазам комиссара.
— Опустите фонарь, негодяй! — сказал Бахтуров.
— Что-о? — испуганно ахнув, сотник шарахнулся в сторону. Ему почудилась рука с пистолетом.
— Не бойтесь, это кочерга, — сказал насмешливо Бахтуров. Он показал глазами на высунувшийся из-за печи конец кочерги.