— Что такое? — поинтересовался Морозов.
— А вот подожди. Сейчас расскажу.
Бахтуров снял шлем, бекешу, осмотрелся, куда бы повесить, и, не найдя крючка, положил ее на кровать.
— Так вот какое дело, — заговорил он, беря стул и присаживаясь. — Командующий фронтом вызывал к себе в Апостолово Ворошилова и Буденного. Приезжают. Заходят в штабной вагон. Глядят — в салоне сидит человек. Ворошилов к нему: «Здорово, товарищ Арсений! Ты как сюда попал?» А Буденный: «Какой это Арсений? Это же товарищ Михайлов! Здравствуйте, товарищ Михайлов! Вот и привелось свидеться!» А этот человек был сам Фрунзе.
— Позволь, как же так? — удивился Морозов.
— Да ты послушай: Буденный знал Фрунзе как Михайлова. Они с ним в Минске в семнадцатом году вместе работали. Семен Михайлович был там начальником гарнизона, а Фрунзе командовал войсками минского боевого участка. А Ворошилов знал Фрунзе по подпольной работе как товарища Арсения. Понимаешь? Им, конечно, было известно о существовании Фрунзе, который командовал Восточным фронтом, а потом был в Туркестане, но они не могли даже предполагать, что это одно и то же лицо.
— Скажи пожалуйста! — воскликнул Морозов.
— Да, да, — продолжал, смеясь, Бахтуров. — Ну, тут Фрунзе так это лукаво на них поглядел и спрашивает: «Вы зачем приехали?» — «По вызову командующего. Где он?» — «Спит». — «Спит? А нельзя ли его разбудить?» — «Что вы! Разве можно? Он очень сердитый! Я у него для особо важных поручений. Так он однажды чуть меня не побил. Очень нервный человек… Ну ладно. Давайте сейчас закусим, поговорим, а потом, видимо, и он проснется». Вот они сидят, беседуют по-приятельски. Фрунзе вопросы задает. Интересуется буквально каждой мелочью. Они попросту отвечают. Потом Семен Михайлович смотрит — уже поздно, а Фрунзе все спит. Забеспокоился. Фрунзе тут засмеялся и говорит: «Эх, черти вы мои милые! Так я же и есть Фрунзе!»
— Чего же он сразу не сказал? — удивился Морозов.
— А я понимаю его. Хотя они и старые товарищи, но, может быть, постеснялись бы рассказывать откровенно. Все-таки командующий фронтом. А так, в товарищеской беседе, он расспросил до мелочей и понял, чем дышит Конная армия.
— Да, действительно. Гм… Ловко придумал, — сказал Морозов, усмехнувшись и покачав головой.
— Ты с приказом разобрался? — помолчав, спросил Бахтуров.
— Разобрался, Павел Васильич.
— Как же ты уяснил обстановку?
— А вот как, смотри, — Морозов провел по карте рукой. — Значит, так: вышедшая из Крыма ударная группа белых под командой генерала Кутепова находится здесь, в районе Серогозы, — заговорил он, изредка посматривая на Бахтурова своими умными глазами. — Мы, Конная армия, идем в рейд в тыл противника. Идем отдельно, дивизиями. Сначала движемся в юго-восточном направлении, потом заходим правым плечом и перехватываем все возможные пути отхода Врангеля в Крым. Так?