Вслед за первой тачанкой, сбив с ног Мурзина, разъезжаясь колесами по сторонам дороги, понеслась вскачь другая тачанка. Придерживая ушибленный бок, Мурзин быстро вскочил, но подбежавший бандит широким движением вонзил ему в спину плоский австрийский штык. Богенгард бросился на помощь товарищу. Рубя шашкой, он свалил двух махновцев, схватил Мурзина на руки и, не чувствуя, что тот уже мертв, бегом понес его к повороту дороги. Там, встав спиной к спине, бились наг смерть с бандитами Пархоменко и Беляков. Богенгард не успел добежать: Щусь рубанул его сбоку, и Богенгард со стоном повалился на мертвое тело товарища.
Махновцы подбегали, сбиваясь шумной толпой. Беляков пустил себе в рот последний заряд — шашки у него не было. Пархоменко все отбивался. Высокая фигура его, без папахи, с залитым кровью лицом, возвышалась на целую голову среди нападавших. Правая рука, перебитая пулей, висела как плеть, а он, перехватив клинок в здоровую руку, прекрасный в своей исполинской силе, все еще стоял и отбивался. Кровь из раны слепила глаза, и он, как в тумане, видел искаженные злобой, потные лица махновцев, которые, тяжело дыша и надсаживаясь в крике, все ближе подступали к нему.
— Стой! Посторонись! — взревел над толпой чей-то голос. — Дай дорогу! Батько идет!
Махно подходил, держа пистолет согнутой в локте рукой.
— Начдив? — вскрикнул он с радостной злобой.
— Да, начдив… А ты бандит! — громко ответил Пархоменко.
Махно не успел выстрелить — клинок обрушился ему на плечо. Он вскрикнул и упал на колени.
— Батьку убили! — провыл чей-то истерический вопль.
— Бей, братишки! — прокричал Левка Задов. — Стреляй его!
Пархоменко качнулся, силы оставили его, ступил шага два и грудью упал на кучу порубленных тел… Вмиг множество рук потянулось к нему. Махновцы сбились кучей вокруг еще живого начдива.
На дороге послышался быстрый конский топот. Там скакал всадник в матросской бескозырке с черными лентами.
— Полундра! Полундра! — кричал он. — Буденновцы!
— Где? — быстро спросил Щусь, когда всадник подъехал к нему, с такой силой осадив лошадь, что она присела на задние ноги.
— Версты три! — отвечал всадник, поправляясь в седле. — Галопом чешут!
— Придется бой принимать, — сказал, подходя к ним, Каретников, помощник Махно, щуплый человек с костлявым лицом.
— А что с батькой делать? Как бы не помер! Может, в хату снесем? — спрашивал Щусь, глядя на лежавшего Махно.
— Завернем в бурку, привьючим на коня и отправим на хутор Зарудный. Там его нипочем пе найдут.
Отрядив с Махно несколько человек, Каретников сел на лошадь и направился к восточной окраине леса, откуда уже доносилось частое щелканье выстрелов. Но доехать туда он не успел. Из боковой улицы навстречу ему хлынула конница…