Пригоршня серебряных монет являлась хорошим пропуском. Расставшись с двумя пригоршнями, отряд Крона мог бы беспрепятственно свернуть к Гремену, но вдруг подвернувшийся вариант, заставил Крона склониться к плану номер два.
Отряд поднялся на очередной холм, и им открылось любопытное зрелище - охота, развернувшаяся в степи.
Два десятка тилукменов преследовали косулю. И все бы ничего, охота и охота, если бы не одно но - косуля мчалась прямо к холму, с которого спускались всадник из Гремена. Обалдевшая от гонки косуля не понимала, что она бежит навстречу людям. Что было делать Крону? Вмешиваться в чужую охоту - занятие не самое благородное. Отряд из Гремена остановился, надеясь, что косуля свернет с пути и обогнет холм. Не тут-то было - косуля мчалась прямо на людей, тилукмены, пришпоривая коней, скакали следом. Правильно ли поступил Крон? Когда до косули оставалось шагов пятьдесят, он вскинул лук и, пронзенная стрелой косуля, упала на склоне холма.
Разгоряченные преследованием тилукмены взвыли от досады. Они чуть было не бросились в бой, всадники из Гремена не убирали рук с мечей, но все обошлось. Покричав минут десять, тилукмены рассмеялись.
- Хороший охотник на чужую дичь! - смеясь, сказал тилукмен, обращаясь к Крону.
- Дичь глупа. Она сама нашла мою стрелу.
- Дичь глупа. А охотник?
Спутники тилукмена рассмеялись. Крон скрипнул зубами, но постарался скрыть свое недовольство, их миссия была слишком важна.
- Охотник признает, что это не его дичь.
- Охотиться на чужую дичь плохая привычка.
- Охотник всегда поймет охотника.
- Может быть. Если захочет понять.
Намек был вполне прозрачен. Стремясь избежать схватки, Крон не поскупился на подарки.
Охотившийся отряд оказался из числа приближенных хана Маджарга. Это был один из крупных ханов правобережья, его кочевье находилось в двух днях пути.
- Удачи славным охотникам, - пожелал Крон.
Тилукмены о чем-то посовещались и озвучили предложение: «Будем рады таким гостям».
В другой раз Крон предпочел бы вежливо отказаться, но сейчас такое удачное стечение обстоятельств не использовать было бы непростительно. В сопровождении тилукменских охотников отряд Крона направился в кочевье хана Маджарга.
Вот хану-то Крон и оставил золотого коня, попросив сохранить до той поры. Глаза хана Маджарга восхищенно загорелись. Крон же с отрядом поспешил поскорее убраться из кочевья. Пришпорив коней, они почти без остановок скакали в Гремен, где и поведали обо всем барону Людвигу.
В общем, когда гонцы хана Хутума приехали к хану Маджаргу за золотым конем, тот успел уже привыкнуть к тому, что это чудо находится у него. Обходительно приняв гостей, хан отправил их обратно ни с чем, объяснив, что такую ценность не может доверить их отряду и привезет коня к Хутуму лично. Несколько позже. Прошла неделя, хан Маджарг отдавать коня не торопился, он так хорошо смотрелся в его юрте, утверждая его величие и заставляя ханов поменьше с завистью смотреть на этот символ его ханской власти. Хутум требовал отдать коня, Маджарг всячески затягивал этот вопрос, дело шло к междоусобице. Остальные ханы пытались примирить этих двоих.