— Ассаэн Джерг, — с трудом выговорила я, — если моя личная просьба имеет для вас значение, я просила бы… не предавать огласке данный инцидент.
Несколько долгих, томительно-давящих минут Джерг молча смотрел на меня. Стоял и смотрел. И молчал. Затем все так же молча обошел, вышел и закрыл дверь за собой. Ни 'да' ни 'нет' я не услышала. Вернувшись к постели немного посидела, пытаясь привести мысли в порядок, затем вспомнила что Джастину сейчас хуже чем мне, а потому встала, переоделась и пошла к психологу.
* * *
— Джастин, — я без стука вошла в его комнату.
Невысокий и худенький Джастин всегда был похож на подростка, а уж сейчас бледный и вздрагивающий, в недрах темного кресла, казался почти ребенком. Испуганным и заплаканным ребенком.
— Джастин, — подхожу и сажусь на подлокотник, протянув руку, начинаю вытирать его слезы, — все будет хорошо, Джастин.
Протяжно всхлипнув, он едва слышно ответил:
— Я подвел тебя…
— Не думаю, — переложив его голову на колени, начала неторопливо гладить по светлым волосам, — разберемся, Джастин, не переживай.
— А если нет? — он обнял мои колени, прижимаясь крепче.
— Мы разберемся, — немного резко произнесла я, — без вариантов.
В конце концов, у меня есть нехилый козырь — предложение Юлиана Джерга!
Спать я осталась у Джастина. Ему было паршиво, мне тоже, и все же ему паршивее. И потому я не стала ругать за непрофессионально поведение и вообще все свои мысли оставила при себе. Зачем третировать всякими ' Я же говорила', если толку от этого никакого уже не будет. Хуже другое — мне не чем было успокоить психолога, вот это и давило на нервы обоим.
* * *
— Тиа, — Лили погладила по щеке, видимо осознав тщетность вербальных попыток пробуждения, — Тиа, завтракать пошли, а?
— Привет, — я перехватила ее руку, отодвинула от себя и села на постели.
Джастина уже не было, в коридорах шум и гам столь естественных в местах обитания привлекательных девиц. Особенно бесил стук каблуков. Голова не просто болела — пульсировал от боли. Вот она расплата за кофе и нервы!
— Черт! — я вновь упала на кровать.
— Мигрень? — догадалась Лили.
— Да… — хотелось вывернуться на изнанку, ибо всегда была надежда — вдруг та сторона лучше, чем эта.
— Что-то принести?
— Я сама.
Вставала с трудом. Прижимая пальцы к вискам, добрела до комнаты, чтобы тихо, но отчаянно выругаться — рядом с чемоданом не было маленькой серой сумки с аптечкой. Вспомнила, что она в комнате у высокородного. Пришлось топать туда. Шла я неторопливо, потому что каждое резкое движение добавляло радости к моему состоянию.