Туполева как человека и творца отличала исключительная целеустремленность — ради главного дела своей жизни он сознательно отказался от многих соблазнов, твердо подчинив свою жизнь сразу нескольким жестким правилам. Редкая, абсолютная целеустремленность — главная черта его характера. Все остальное было поставлено на службу главному: необыкновенное терпение и осмотрительность, скрупулезность, умение взглянуть на проблему с самой неожиданной стороны. Несмотря на присущее ему самолюбие, Туполев умел признавать свои ошибки, но потом, по прошествии времени, на новом этапе, вновь доказывать несуществующим оппонентам свою правоту. Ему была свойственна определенная ограниченность интересов: он уклонялся от политической активности, не был болельщиком, не играл в карты и шахматы, что было тогда очень популярно, ничего не коллекционировал. Никогда не позволял себе тратить время на волокитство. Но и одержимым его нельзя было назвать — при всей своей целеустремленности от жизненных благ он вовсе не отрекался. Его увлечениями были чтение, автомобилизм, любительская киносъемка, совсем немного — театр, охота, поделки (до конца жизни Андрей Николаевич любил вырезать и строгать перочинным ножиком).
С возрастом честолюбие, азарт и самонадеянность он сдерживал уздою глубочайшего чувства юмора, «бережно намываемого» и мудро расходуемого. Возможно, в этом причина того, что в своей жизни Туполев не знал крупных неудач и тяжелых поражений.
Изредка он бывал на стадионе, но не болельщиком, а скорее наблюдателем. Интерес к людям не пропадал в нем никогда. Выпивал нечасто и понемногу, был гурманом, предпочитая русскую и французскую кухни. В этом плане его стимулировала приходящая домработница «из бывших», по рекомендации нанятая Юлией Николаевной еще в «голодные годы», умевшая приготовить не только французский «луковый суп», но и утонченные блюда из сыра, мяса и птицы. Туполев любил сладкое, отчего был несколько тучен. При росте 176 сантиметров он весил далеко за 90 килограммов.
«Беллетристику почти не читаю; читаю в основном книги по технике, газеты. Кино не люблю. Люблю драматические театры, путешествия. Люблю сатиру и юмор, иногда читаю детские книги. Мои любимые писатели — Толстой, Достоевский», — говорил он в беседе с психологом П. М. Якобсоном, подробно исследовавшим работу Андрея Николаевича в 1933 году. Интерес к природе талантливости и гениальности в 1920-е годы был очень высок, но человеческая природа, в отличие от природы социальной, не подчинялась законам классовой борьбы и не спешила отдавать свои тайны.