Серый конь был поменьше вороного, но все же крупнее земных скакунов. Может быть, поэтому всадник в высоком седле выглядел особенно маленьким и хрупким – не мужчина, а, скорее, безусый подросток лет шестнадцати. Но арбалет он держал твердой рукой, и стрела была нацелена прямо в лоб Глебу.
– Шокат? – требовательно спросил он. И снова: – Шокат?
Голос мелодичный и тонкий, отметил Глеб. Похоже, в самом деле мальчишка! Но в полном воинском убранстве – кожаный доспех, шлем, сапоги, и вооружен основательно, даже за поясом пара кинжалов.
Он вытащил свой топорик и бросил на землю. Следом полетели копья.
Юный всадник внезапно уронил арбалет на шею скакуна. Его рот округлился в изумлении, темные глаза раскрылись шире. Он вытянул руку, показал на вороного, потом на Глеба и прошептал:
– Хаах! Иннази! Иннази уна шомидра тлем барга!
Глеб пожал плечами.
– Прости, парень, не понимаю. Давай начнем с чего-нибудь попроще. Ты – человек, и я – человек. У тебя конь, и у меня конь… – Тут он похлопал вороного по шее, а затем ткнул себя пальцем в грудь. – Конь! Человек!
– Твой конь – настоящий хаах! – раздалось в ответ. – А ты – летающий человек с острова! Иннази! Как ты здесь очутился? И где нашел такого коня?
Глеб обомлел. Паренек говорил на русском, хотя и с заметным акцентом.
Затем пришлось изумиться снова – юноша стащил шлем, и волна темных волос упала на плечи.
Не парень, не мальчишка! Девушка! До боли, до слез похожая на Марину!
Глава 11
Северный Урал и флотилия ротеров, середина июля
Диск спускался к горному хребту, протянувшемуся с юга на север будто стена, что перегородила огромный континент. На Земле эти горы считали границей, разделяющей две части света, Европу и Азию, но пилот, не имевший имени, об этом не знал. Считалось, что ограниченно разумным такая информация не нужна, их дело – в точности выполнять приказы. В этом был определенный смысл: память о расе, населявшей планету, о ее культурных достижениях, языках, названиях различных мест не должна сохраниться. Утрака канут в прошлое и исчезнут из галактической летописи, словно их никогда не было в природе. Такое уже случалось – цивилизации погибали по тем или иным причинам, и спустя какое-то время более удачливые расы заселяли опустевшие миры.
Пилот, живой придаток своего маленького аппарата, вел его к невысокому плоскогорью, удаленному от обитаемых центров планеты. Тем не менее, здесь просматривалась целая сеть дорог, кончавшихся у бетонного ограждения с несколькими воротами. На огромной территории за оградой вздымались горы ящиков, бочек и металлических контейнеров, лежали проржавевшие цистерны и остовы грузовых платформ, какие-то вросшие в землю конструкции, и среди этого хаоса можно было заметить ветхие строения над десятком шахт, уходивших в каменистую почву. То был огромный могильник, захоронение вредного хлама, в котором радиоактивные отходы соседствовали с химическими ядами, с отравленной водой и почвой и особо опасной микрофлорой – штаммами смертельных вирусов. Сюда же свозили взрывчатые вещества, старые бомбы, снаряды и ракеты, но эта продукция хранилась на отдельном полигоне, в дальнем конце могильника. Утрака, конечно, были безумцами, но все же понимали, что случайный взрыв выпустит на волю столько дряни, что север континента станет безжизненной пустыней.