– Наши мастера восстановили этот памятник, – сказал Бергер, проследив за его взглядом. – Художников здесь много. Художники, музыканты, ученые, всякие мечтатели и чудаки, не прижившиеся на Земле… Очень мирные, неконфликтные люди… Впрочем, есть несколько офицеров, даже один генерал от авиации. Отказался кого-то бомбить – то ли сербов, то ли ливийцев.
– Мирные люди… – повторил Глеб. – Думаете, они могут воевать? Могут сопротивляться?
Бергер пожал плечами.
– Надеюсь. У большинства семьи, дети, есть кого защищать… Еще континентальные жители с их копьями и арбалетами… Кто им поможет, кроме нас?
– Вряд ли они нуждаются в помощи. Кочевники степей – народ воинов, где даже женщины владеют оружием. Кстати, их арбалеты… О! Ну и дела!
К ратуше шли Сигне и Тори. На датчанке было что-то вроде сари – переливчатая сверкающая ткань, облегавшая фигуру от плеч до щиколоток. Наряд Тори выглядел скромнее – светлые шорты, белая блузка и белые кроссовки на стройных ногах. Но выступала она как королева: стан тонкий и гибкий, плечи развернуты, головка гордо поднята, темные волосы рассыпались по плечам, глаза сияют… На мгновение почудилось Глебу, что к нему идет Марина – не просто идет, а спешит, чтобы сообщить какую-то радостную весть.
Он перевел дух, сунул анатомический атлас под мышку и направился к выходу.
– Прелестная у вас супруга, – сказал за его спиною Бергер. – Такая милая, хрупкая, такая беззащитная… А вы говорите, что у кочевников даже женщины умеют воевать!
– Не судите по внешности, Йохан, – отозвался Глеб. – Эта хрупкая женщина – лучший лазутчик керов. Коня на скаку остановит, а всадника развалит клинком до пояса.
Сдвинулась перегородка в прозрачной стене. Тори улыбнулась – должно быть, заметила, с каким восторгом Глеб взирает на нее.
– Дон, здесь столько интересного! Мы были в доме, где есть маленькие озера с теплой и холодной водой… Сигне называет их бассейнами… И еще там струя бьет вверх из пасти каменного зверя! Если желаешь, можно зажечь огни, и вода будет то золотистой, то розовой, то синеватой, и заиграет музыка, чудная музыка, словно поют свирели и человеческие голоса! Представляешь?
– Представляю, – молвил Глеб. – Ты, счастье мое, приобщилась к благам цивилизации, но она нас радует не только бассейнами и фонтанами. Боюсь, остальное тебе не понравится.
Однако весь этот день Тори была счастливой и оживленной, будто зажглось в ее сердце пламя долгожданной радости. Они вернулись домой, легли в постель, и Глеб, обнимая ее – такую нежную, такую желанную! – услышал тихий шепот:
– Тер Шадон Хаката, муж мой, мой любимый… я должна сказать… теперь я точно знаю… мои женские дни не пришли…