С дерева спрыгнул зверь – кажется, он притаился на высоте пяти-шести метров, вцепившись когтями в кору. Не очень крупный – немного больше леопарда, но меньше льва. Лапы у него были короткие, мощные, шкура – бурой, что делало его почти незаметным на фоне стволов, и только вдоль хребта тянулась полоска седоватой шерсти. Плотное массивное тело, чудовищная башка и такая пасть с клыками, что любой тигр или лев позавидует… Мягко ступая и не сводя с Глеба темных глаз, зверь направился к добыче. Под его шкурой буграми перекатывались мышцы.
Это не полосатый, что-то посерьезнее, мелькнуло у Глеба в голове. Такая тварь украшала рукоять найденного им топорика и, очевидно, недаром – клыкастого здесь явно почитали и боялись. Бежать? Но хотя лапы зверя были коротковаты, Глеб не сомневался, что на стометровке тот его обставит. Догонит, вскочит на спину и разом перекусит шею… Нет, бежать нельзя, надо драться!
Впервые ему грозила в этом мире смертельная опасность. На какое-то мгновение деревянные копья, топорик и нож показались Глебу жалкими, чем-то вроде дубинки против слона. Однако был еще факел. Кажется, клыкастый опасался огня – во всяком случае, он не прыгнул, а стал обходить Глеба сбоку. Факел горел быстро. Вырвав из земли копье, Глеб метнул его изо всех сил, целясь зверю под лопатку. Деревянное острие пробило шкуру, уткнулось в кость, и хищник, коротко рыкнув, отбросил древко небрежным движением лапы. Когти у него были огромными, больше человеческого пальца.
Размахивая факелом, Глеб стиснул второе копье. Прыгнет, надо принять его на эту деревяшку, целиться справа, где сердце, билась мысль. Даст бог, древко не сломается… А если не выдержит… Взглянув на когти твари, он подумал, что зверь одним ударом может вскрыть грудную клетку. И этот клыкастый был сообразителен! Кажется, понимал, что факел долго гореть не будет. Глеба охватило ощущение, что от смерти его отделяют десять-пятнадцать секунд, пока огонь пугает зверя. Он попытался поджечь траву, но безуспешно – стебли были слишком сочными.
Факел погас, испустив последний дымный завиток, и в то же мгновение зверь взвился в воздух. Подставленное Глебом копье вонзилось ему в грудь, проникло на ладонь, но не добралось до сердца – клыкастый сломал его резким движением лапы. Оба противника покатились в траву; зверь в бешенстве выл и рычал, Глеб, бросив обломок древка, старался дотянуться до целых копий. Это ему удалось – он вскочил на ноги, сжимая по копью в каждой руке.
Его охватила ярость. Он не собирался умирать в этой дикой степи, в клыках чудовища, он обязан выжить, какие бы силы ни желали его смерти. Тем более, эта глыба мышц и костей!