Вздрогнув от неожиданности, Мег вскинула голову, а ее рука с вилкой замерла в воздухе.
— Мне кажется, вы сегодня больше чем достаточно терпели мое дурное настроение, — решительно произнес Кейд. — Так что, с вашего позволения, я удаляюсь и желаю вам спокойной ночи.
— Но, милорд… вам нужно поесть хоть немного. Вы даже не притронулись к ужину.
— Я поступаю так, как считаю нужным. Если бы я хотел есть, я бы поел, — бросил Кейд, стараясь не обращать внимания на охватившее его чувство вины — слишком уж расстроенной выглядела Мег.
— Как скажете. Я лишь хотела помочь…
— Не надо. — Бросив на стол салфетку, Кейд встал со своего стула и тут же ощутил острую боль в ноге, словно в нее вонзилась пара острых зубов. Кейд с трудом сдержал стон, а костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за спинку стула. Взяв в руки трость, он похромал к двери и даже не оглянулся, чтобы не видеть, провожающего его взгляда Мег.
Оказавшись в коридоре, он медленно побрел к лестнице. Вцепившись в полированные перила из красного дерева, Кейд обреченно посмотрел вверх: путь в спальню покажется сегодня на редкость долгим. Он уже решил отправиться в кабинет и провести ночь в своем любимом кресле, но потом передумал. Кейд поступал так и раньше, но ни разу не смог по-настоящему отдохнуть. Впрочем, учитывая состояние его здоровья, уснуть ему сегодня не удастся даже в удобной постели.
На крайний случай у Кейда всегда имелась настойка опия. Но обезболивающему он всегда предпочитал алкоголь. Впрочем, его измученный организм уже привык к щедрым возлияниям, так что на действие спиртного рассчитывать тоже не приходилось. Без сильного лекарства его ждет долгая и ужасно мучительная бессонная ночь.
К тому моменту как Кейд поднялся по лестнице, кожа его стала липкой oт обильно покрывавшего ее пота, а наполненный виски желудок болезненно сжался. Кейд оказался в спальне как раз вовремя, чтобы успеть схватить ночной горшок и исторгнуть в него выпитое за вечер. Слуга помог дрожащему от слабости хозяину освободиться от одежды и искупаться, после чего Кейд почистил зубы, чтобы избавиться от отвратительного привкуса во рту, и в изнеможении опустился на кровать.
Боль в ноге не стихала ни на секунду.
Промучившись целый час, Кейд принял дозу обезболивающего, нырнул, под прохладное одеяло и наконец погрузился в сон.
Кейд метался по подушкам, словно запутавшаяся в паутине муха, не в силах проснуться и прогнать очередной кошмар…
На него обрушился удар кулака, и боль едва не взорвала мозг, но Кейд не обращал внимания на удары. Сколько их он уже вытерпел за последние несколько часов. Или дней? Кейд не знал наверняка, потому что боль от града ударов давно уже превратилась в бесконечную агонию. Его тело, привязанное к жесткому деревянному стулу, обмякло, а ноги и связанные за спиной руки онемели от длительного пребывания в одной позе. По крайней мере это отчасти помогало унять боль от огнестрельной раны в бедре.