Девушка принесла ему вино и колбасу. Он отдал ей ребенка, моментально потянувшегося к ее груди.
— Он что, на своих землях? — спросил Фельзен.
Он подумал, что Абрантеш, учтя, что цена вольфрама находится на пике, решил наведаться на свои двадцать гектаров, чтобы подхлестнуть там работы.
— Он уехал утром. А куда — не сказал, — отвечала девушка.
— Вернуться-то обещал?
Она пожала плечами: Абрантеш не имел привычки разговаривать со своими женщинами.
Фельзен выпил два стакана красного вина, заел его двумя ломтями колбасы и вышел на утренний холод. Доехал до соседней долины, где нашел проводника, обещавшего довести его до участка Абрантеша.
Фельзен оказался прав: работа кипела, но Абрантеша и здесь не было. На участке он заметил дом, выстроенный из гранита, под шиферной крышей. Полкрыши обвалилось, и цельные куски шифера лежали сложенные на земле, обломки же были свалены в кучу. Перед домом на ветру на ржавой жаровне что-то стряпала, помешивая в кастрюле, женщина — грязная, осунувшаяся, с впалыми от отсутствия зубов щеками.
В другой части дома виднелась покосившаяся дверь. За ней была жилая часть дома — с прикрытым каким-то тряпьем тюфяком и облупленными глиняными горшками. В доме пахло сыростью и мочой. Под тряпьем дрожало от холода чье-то маленькое тельце.
В дом заглянул один из крестьян Абрантеша — житель Амендуа — и оторопел при виде Фельзена. Он снял шляпу и, войдя, поклонился. Фельзен осведомился у него об Абрантеше.
— Его здесь нет, — отвечал крестьянин, потупившись.
— А другие? Где они? Почему не здесь?
Ответа не последовало.
— А кто эти люди, которые расположились здесь, на земле сеньора Абрантеша?
Женщина оставила свое варево и, шамкая, стала невнятно говорить что-то крестьянину по-португальски. Говорила она довольно долго, жестикулируя деревянной ложкой.
— Что она говорит?
— Пустяки, — отвечал крестьянин.
Женщина что-то сердито бросила ему. Крестьянин отвел глаза. Тогда Фельзен обратил свой вопрос непосредственно к ней. В ответ она разразилась длинной речью, которую крестьянин прервал, коротко бросив:
— Она жена сеньора Абрантеша.
— Так это их ребенок здесь?
Крестьянин, поманив Фельзена, повел его прочь от старой ведьмы на задний дворик, где тот увидел три поросших травой и никак не помеченных холмика.
— Вот дети сеньора Абрантеша, — сказал крестьянин. — Слабые легкие.
— А ребенок в доме тоже его?
Крестьянин кивнул.
— Эти все девочки?
Он кивнул опять.
— Так где же сеньор Абрантеш?
— В Испании, — отвечал крестьянин, не отводя глаз от могильных холмиков.
Крестьянина звали Алвару Фортеш. Фельзен посадил его рядом с шофером, и они отправились на границу в Вилар-Формозу. Фельзен пил агуарденте из фляжки и просматривал сделанные им расчеты: 28 тонн из Пенамакора, 30 тонн — из Каштелейру, 17 тонн принесло Барку, 34 тонны — Иданья-а-Нова. И все это не было переправлено, почему и образовалась недостача в 109 тонн в поставках из Португалии.