На многих конференциях и в литературе появились оптимистичные и даже хвастливые обещания. А потом волны энтузиазма начали спадать. Все было ясно, но дело не очень-то двигалось.
Переводили, конечно, переводили даже целые фразы и целые абзацы, но не всякие. Технические тексты демонстрировали успех машин. Но художественный перевод в руки не давался. В чем же камень преткновения? В чем загвоздка?
Если бы каждому слову переводимого текста, скажем, английского, соответствовало на другом языке, например русском, одно-единственное значение, а порядок слов в предложении был на обоих языках одинаковым, то автоматический перевод осуществлялся бы просто. Прочитав очередное слово на английском языке (при вводе в машину каждое слово заменяется соответствующей комбинацией цифр), машина сравнила бы это слово со всеми английскими словами (с их числовыми значениями), хранящимися в ее памяти, в ее английском словаре, отыскала (вычтя из одного числа другое и получив нуль) нужное слово и запомнила номер нужной ячейки памяти, в которой находится русский эквивалент этого слова. В результате машина автоматически напечатала бы на выводном устройстве найденные таким образом русские слова, образующие переведенную фразу. Но на самом деле все обстоит гораздо сложнее! Порядок слов в предложениях в большинстве языков оказывается существенно различным. Более того, смысл одного и того же слова может изменяться в зависимости от его места в предложении и от сочетания с соседними словами. В живом человеческом языке часто для описания одного и того же понятия используются различные слова, так же как одному слову приписывается иногда несколько значений.
При переводе с одного языка на другой почти никогда нельзя переводить дословно. Некоторые слова иногда не имеют самостоятельного значения и не подлежат переводу. Построение фразы подчиняется определенным, специфическим для каждого языка правилам. Поэтому машина обязана не просто сравнивать одно слово с другим, а выполнять ряд более сложных операций. Например, если переводимому слову на другом языке соответствует несколько эквивалентов, она должна сделать верный выбор с учетом смысла фразы. Иначе получится, как в анекдотичной фразе: «Голый проводник бежал через вагон». Так переводчик, не знающий специфики технического выражения, перевел фразу: «Обнаженный провод тянулся через вагон».
После того как слова одного языка заменены словами другого языка, машина должна согласовать их между собой в соответствии с правилами грамматики. И тут-то с очевидностью обнаружилось, что разума у машины не хватает. Она не может произвести анализ значения слова по смыслу предложения. Ей, к сожалению, доступен только формальный анализ, наметки которого должны быть предварительно выявлены человеком и заложены в машину в виде программы. А это усложняет программу перевода, она должна содержать значительно большее число команд, чем программа, предназначенная для решения многих математических задач. Поэтому-то если перевод некоторых научно-технических текстов и простейших газетных материалов оказался возможным, хотя и затруднительным из-за относительно малого объема памяти современных машин, то задача перевода художественной литературы до сих пор не решена.