Жир-то со сковороды торопиться сливать не будем. На нем аккурат лучок мелко порезанный обжарим до золотистого цвета. Вот. А теперь и лучок, и бекон прямиком в котелок отправляем вместе со всем тем, что на сковороде от жира осталось. Можно и за стол садиться. А можно и не торопиться особо — каша только лучше будет.
Утром, после завтрака, Мартин пошел в сарай к излому.
— Давно сидишь? — спросил он, изучая с безопасного расстояния расположение мусора у ног мутанта.
Пленник промолчал и насторожился. Дряблая кожа на его изъязвленном морщинистом лице собралась в крупные складки. Судя по вчерашнему осмысленному выступлению, интеллект позволял мутанту ответить на вопрос, но сначала он хотел понять, с чем пришел этот человек и куда подевался сталкер.
Мартин почувствовал неприятное давление в голове, словно бы его мозг осторожно ощупывали. Значит, правду говорят, что изломы обладают телепатическими способностями. Это хорошо.
Так. Вон той щепки вчера точно не было. И эта тряпочка валялась дальше. И вот тот гвоздь. Граница аномалии за ночь заметно расширилась, притягивая все новые и новые предметы. Сама, значит, не исчезнет. Не повезло дедушке.
Наемник достал сигарету, неторопливо прикурил, выпустил дым и сказал:
— Забудь о сталкере. Поговорим о штуке у тебя под ногами. Догадываешься, что произойдет, если ты в ней останешься?
Мутант обреченно вздохнул.
— Когда? — спросил наемник.
— Через два, может быть, три дня, — хрипло ответил он.
Не соврал. Мартин и сам оценил время перерождения «жадинки» в полноценный убойный гравиконцентрат примерно так же. Что ж, годится.
— Я знаю, как тебя освободить, — протянул он, словно бы раздумывая. — А стоит ли?
— Меня можно продать ученым, — осторожно подсказал смертник.
Дельно мыслит — перво-наперво вырваться из аномалии, а там уж кто кого продаст и купит, бабушка надвое сказала.
— Деньги мне не нужны. Предпочитаю брать плату услугами, — сообщил Мартин и предложил: — Есть для тебя работенка непыльная. Сделаешь, и свободен.
— Нашел работничка, да? — угрюмо буркнул пленник. — А потом я всю работу справлю в лучшем виде, а ты меня обманешь. И буду я не три дня смерти дожидаться в этом месте поганом, а до конца веку маяться, терпеть муку смертную. Нетуть, нет у меня к людям доверия.
— Чья бы корова мычала, — усмехнулся наемник и напомнил: — В твоем положении не торгуются, дружок.
Помолчал секунду и потребовал:
— Прекрати копаться в моей голове. Любопытство кошку сгубило.
Легкий звон в ушах немедленно исчез.
— Ты уж прости дурака старого, — взмолился излом и привычно занудил: — Давно в глуши живу, речь человеческую забывать начал. Испугался, что вдруг не пойму слов твоих. Вот и решил по-нашему, местному, напрямую, чтоб с гарантией. Да ты ж не сумневайся во мне, все сделаю, вот те крест! — Излом стал махать левой рукой.