— Это странно, я пытаюсь представить себя на вашем месте, мне кажется возможным вновь вернуться в то место, в то самое время… но я знаю, что это не так.
Его слова ничего не меняют. Она лежит, отвернувшись от него, у стены, она просит его уйти. Пусть он уйдет в другую часть дома, оставит ее одну.
Она остается в его комнате весь следующий день.
Когда он возвращается, она стоит в дверях, одетая в белое.
Она улыбается и говорит ему:
— Все это ужасно.
Он спрашивает, что именно. Она говорит:
— Наша с вами история.
Он спрашивает ее, что случилось. Она говорит, что, лаская его лицо, не отдавая себе в этом отчета, она искала лицо другого человека. Что она вдруг почувствовала под рукой это другое лицо.
Она говорит:
— Я не понимаю, как это случилось, это было как видение, поэтому я так испугалась.
Она говорит, что они похожи на героев какой-то книги и с концом этой книги они растворятся в городе и вновь будут разъединены.
Она говорит о случившемся с легкостью.
— Все это вполне могло бы произойти далеко отсюда, в другой стране, много лет назад, каким-нибудь слепящим летом, из тех, что заставляли вас плакать, испытывая смертельную тоску. Все это как будто было уже забыто и не являлось никогда даже во сне и вдруг внезапно вернулось с ошеломляющей силой первой любви.
Он говорит, что начинает забывать глаза молодого иностранца. Просыпаясь, иногда он даже сомневается, что эта история существовала. Как то лицо, которое она безотчетно искала, лицо молодого иностранца, таившее в себе некое другое лицо, лицо незнакомого еще человека. Он говорит, что лишенное глаз лицо, которое он все еще помнит, кажется ему теперь грубым, враждебным.
Она говорит, что, наверно, это его она хотела любить всю жизнь, ненастоящего любовника, мужчину, который не любит.
Он говорит:
— Значит, это был я даже до того, как вы обо мне узнали.
— Да, это как роли в театре. Это были вы еще до того, как я узнала, что вы существуете.
Ему становится немного страшно. Ему не нравится, что они говорят о подобных вещах. Они говорят о том, чего не знают. Она не соглашается:
— Вы ошибаетесь, возможно, это неправда. В некотором роде мы знаем все, как все остальные. Вспомните о смерти, как хорошо ее знаешь.
Он долгое время остается неподвижным в желтом свете люстры, в страшном звучании слов. Он просит ее подойти к нему. Она подходит, ложится рядом с ним, не касаясь его. Он спрашивает, было ли это лицо мертвого человека.
Она медлит с ответом. Она говорит, что нет, наверно, нет.
Он хочет, чтобы она подошла к свету. Она просит пока оставить ее. Но он не оставляет ее, он спрашивает: