Ночью, задолго до рассвета, когда по пляжу еще гуляют, она спрашивает его о том, о чем хотела спросить уже несколько ночей.
— Вы хотели сказать, что оплаченное вами время, проведенное мной в этой комнате, потерянное время? Потерянное для женщины?
Он не сразу понимает, о чем она говорит.
— И для мужчины тоже. Это время, которое ничем не могло служить мужчине.
Она спрашивает, что он имеет в виду. Он говорит:
— Как и вы, я говорю о нашей истории, об этой комнате. Эта комната больше никому не нужна. Здесь все остается неизменным.
Он, вероятно, ошибается. Он не должен был думать, что все это может чему-либо служить. Чему это могло служить?
Она говорит:
— Вы сказали, это комната была нужна, чтобы обязать меня приходить к вам, быть с вами рядом.
Он говорит, что это было бы верно, если бы речь шла о молодых проститутках, но это не тот случай.
Он больше не пытается ничего понять. Она тоже. Она говорит:
— А еще она нужна была для того, чтобы заставлять их, как только пройдет срок, оставлять вас.
— Возможно. Но я ошибся, на самом деле я ничего не хотел.
Она долго смотрит на него и как будто затягивает его своим взглядом, вбирает в себя и сжимает до боли.
Он знает, что с ней такое бывает. И знает также, что его это не касается. Она говорит:
— Может быть, вы никогда ничего не хотели.
Ему вдруг становится интересно. Он спрашивает:
— Вы думаете?
— Я думаю, что никогда.
Он из тех людей, которые не замечают того, что о них говорят другие. Из тех, кто, не задумываясь, отвечает на все вопросы, от кого бы они ни исходили.
— Возможно. Никогда и ничего.
Он ждет, думает, что сказать.
— Может быть, в этом все и заключается, в том, что я никогда ничего не хочу. Никогда.
Она вдруг начинает смеяться.
— Мы бы могли уйти вместе, если вы хотите, я ведь тоже ничего не хочу.
Он смеется, как и она, но с некоторой неуверенностью и страхом, как если бы только что избежал какой-то опасности или же упустил шанс, о котором не просил.
В наступившей тишине она вдруг говорит ему, что он и есть ее настоящий любовник.
— Вы мой любовник. Потому что сказали сейчас, что ничего не хотите.
Он закрывает лицо рукой. Потом рука падает. И оба опускают глаза. Они не смотрят друг на друга, они смотрят, может быть, на пол, на белые простыни. Они боятся поднять глаза. Они не двигаются. Им страшно встретиться взглядами.
Она прислушивается, это исходит от темных камней на пляже. Наступила необычная тишина. Они вспоминают, как только что мимо дома прошло с десяток мужчин. И вот раздается свист, крики, слышен чей-то бег. Он говорит: это полиция с собаками.