Все это произошло час назад. Чуть позже, чтобы не сойти с ума от ужаса и мучительных вопросов, он начал насвистывать песни. Сначала в ход пошли немеркнущие шлягеры Дилана, Джоан Баэз и Сары Маклахлан. Затем он спел несколько своих песен: «Сделай это для меня», «Рокфеллер-центр», «Зимняя любовь» и «Как мне откупорить тебя». Теперь Джон рассматривал себя в треснувшем зеркале, гадая, зачем люди в костюмах избили его и вкололи ему снотворное. Он никак не мог понять, на кой черт луноликие доктора и солдаты с винтовками затолкали его в конференц-зал и почему, господи, вся эта напасть приключилась именно с ним.
Джон услышал щелчок засова. Он повернулся и увидел толстого мужчину в круглых очках, который настороженно вошел в комнату. Засаленные волосы на голове. Всклокоченная борода. Похоже, парень страдал ожирением. Ходячая гора. Не меньше трехсот фунтов.
Толстяк вперевалку подошел к одному из кресел и плюхнулся в него. Дверь закрылась, загремел засов. Незнакомец с улыбкой уставился в стол. Джон приблизился к нему и выжидающе прочистил горло. Мужчина, не поднимая головы, покачивался в кресле.
— Это вы будете беседовать со мной? — поинтересовался Джон.
Молчание. Покачивание.
— Послушайте! У меня куча вопросов!
Мужчина почесал голову. Взгляд незнакомца по-прежнему буравил стол. Джон присмотрелся к нему. Парень был примерно его возраста. Неопрятная голова свисала над огромным животом. От него плохо пахло. Перхоть в волосах. На перепачканной желтой майке виднелись грязные узоры в стиле Поллока от пролитых капель, кетчупа и упавших кусочков пищи. Мужчина вытянул руку, взял банку «Пеппера», стоявшую на середине стола, и налил в пластиковый стакан газировку. Схватив питьевую соломку, он сунул ее в напиток.
Джон сел напротив него.
— Эй! Ты тот человек, который должен провести со мной беседу? Или…
— Нет.
Голос мужчины немного дрожал. Визгливый фальцет, как у женщины.
— Они и тебя притащили сюда?
— Да.
Нервозное хихиканье.
— Тебе известно, почему мы здесь?
Незнакомец с усмешкой посмотрел на Джона. Его синие глаза за толстыми линзами расширились. Казалось, еще вот-вот, и они выпрыгнут из черепа.
— Я знаю все, — прошептал он.
Джон откинулся на спинку кресла и едва не закричал. Он узнал эти глаза.
Через десять минут в комнату вошли священник и морской пехотинец. Дверь за ними закрылась. Джон молча наблюдал за вновь прибывшими, отмечая их вполне понятное изумление, а затем неприкрытый ужас. Какое-то время они ошеломленно разглядывали друг друга, потом их взгляды перешли на Джона и толстяка, сосавшего содовую.