Анна-Мария заерзала в кресле. Она сидела в очень неудобной позе, и ребенок в животе пинал мочевой пузырь.
— Эта миссия на него была возложена после катастрофы? — спросила она.
— Да. Мальчик ехал среди зимы на велосипеде и попал под машину. Ну, вы ведь сами жители Кируны, так что остальное вам известно. Община росла, и мы смогли построить Хрустальную церковь. Она не менее известна, чем сам мальчик. На Рождество сама Карола[9] давала там концерт.
— Какие у вас с ним были отношения? — спросил Свен-Эрик. — Вы тесно общались?
Анна-Мария видела, что коллега пытается обратить свой вопрос Кристине Страндгорд, но та смотрела остановившимся взглядом на узор обоев в виде медальонов.
— В нашей семье все очень близки друг другу, — ответил Улоф Страндгорд.
— У него были друзья, любовь, интересы за пределами церкви?
— Нет, как я уже сказал, он принял решение пока отложить в сторону все остальные дела в жизни и посвятить себя Богу.
— Вас это не огорчало? Я имею в виду — что он не встречался с девушками, что у него не было никаких других интересов.
— Нас это совершенно не огорчало.
Отец хохотнул, словно Свен-Эрик сморозил глупость.
— Кто был его ближайшим другом?
Свен-Эрик посмотрел на фотографии на стенах. Над телевизором висел большой портрет Санны и Виктора — двое детей с ослепительно светлыми волосами. У Санны — кудри, как у ангелочка, у Виктора волосы прямые, как струи водопада. Санна снята, по всей видимости, в ранние подростковые годы. Видно, как она упрямо отказывается улыбаться фотографу, в опущенных уголках рта скрыт протест. Виктор тоже смотрит серьезно, но он более естествен, словно сидит и думает о своем, забыв, где находится.
— Санне было тринадцать, а Виктору десять, — пояснил Улоф, поймав взгляд Свена-Эрика, устремленный на фотографии. — Видно невооруженным глазом, как он боготворил свою сестру. С малолетства носил длинные волосы, как у нее, и начинал кричать, будто резаный поросенок, стоило маме приблизиться к нему с ножницами. Поначалу его дразнили в школе, но он настоял на своем.
— Его друзья, — напомнила Анна-Мария.
— Я склонен думать, что его ближайшие друзья — это его семья. Он тесно общался с нами и с Санной. И обожал девочек.
— Дочерей Санны?
— Да.
— Кристина! — позвал Свен-Эрик.
Кристина Страндгорд вздрогнула.
— Вы хотели бы что-нибудь добавить? По поводу Виктора, — уточнил он, поймав ее вопросительный взгляд.
— Даже не знаю, — пробормотала она, покосившись на мужа. — По-моему, Улоф очень хорошо его описал.
— У вас есть вырезки из газет, где говорится о Викторе? — спросила Анна-Мария. — Я хотела сказать — о нем ведь много писали.