И вот какая получается ситуация: заботу взрослых о твоем будущем, о котором ты не имеешь понятия, ты принимаешь как покушение на свое настоящее, которое так тебе дорого и ясно. Говоря более обобщенно — добро, творимое людьми для тебя, ты 'принимаешь как зло против тебя.
Вот какая досадная ситуация, может быть, даже трагедия воспитания!
Как можно выйти из этого положения? Может быть, дать детям волю? Пусть делают, что хотят и как хотят. Пусть бегают и прыгают до усталости, пусть смотрят телевизор, пока не начнут слипаться глаза, пусть, наконец, займутся учением, когда вздумается. И все это мы можем подкрепить такими патетическими возгласами, что перед ними не многие смогут устоять: "Какое мы имеем право отнимать у детей детство! Ведь оно дается раз в жизни и длится всего несколько лет! Им нужна свобода!"
Но это ни больше ни меньше как преступление перед детьми; мы будем губить их, оставляя в плену собственных импульсов и не направляя процесс развития способностей. Я не желаю дальше разбирать такой вариант, с позволения сказать, воспитания, приводящего к абсурду.
Может быть, тогда выберем другую крайность: заставлять, принуждать детей подчиняться воле своих воспитателей, воле взрослых? Мы ведь будем так поступать, побуждаемые нашими добрыми намерениями. Мы накопили огромный жизненный опыт, овладели науками и потому прекрасно понимаем, какими качествами и знаниями они должны быть вооружены. В нашем воображении созданы модели того, какими совершенными мы бы хотели видеть каждого из них. Да разве есть у нас столько времени цацкаться с ними, упрашивать и умолять, чтобы они делали то, что так необходимо для будущей жизни их самих же!
Такая точка зрения тоже имеет свои опоры в многовековой практике миллионов воспитателей. И здесь мы могли бы патетически воскликнуть: "Люди добрые! Да не видите ли вы, что дети ни на йоту не могут осмыслить собственное будущее! Не станем же мы поддаваться их капризам! Беритесь за них построже и не давайте воли вашим эмоциям. За вашу сегодняшнюю строгость и тумаки они горячо вас отблагодарят в будущем!"
Такая стратегия воспитания тоже не вызывает во мне особой симпатии. Я не могу принять ни хаотическое, было бы вернее сказать, безответственное воспитание, ни императивное, тем более диктаторское.
Я выбираю другую позицию. Она не золотая середина между предыдущими, а совсем другая — гуманистическая. И основывается она на мудрой классической формуле: "Ребенок не только готовится к жизни, но он уже живет". Он живет настоящим, доставляющим ему радости и удовольствия. И только через эти радости и удовольствия он может увидеть смутные контуры будущего. Будущее является смутным для него потому, что оно окутано парами кипящего настоящего. Порой нам удается частично рассеять глубокие слои этого пара с помощью совершенной педагогической техники, и тогда надо спешить, чтобы ребенок умом своим успел заглянуть сквозь них в свое возможное будущее, увидеть себя таким, каким он может стать, будучи благоразумным и восприимчивым к советам взрослых и проявляя устойчивость к удовольствиям, манящим его в настоящем. Но такая педагогика ненадежна, она может добровольно направить ребенка на "путь истины" только на очень короткое время.