Громадная площадь, и каждый куст на цементном столбе. Дерево здесь года не стоит, сгнивает в плодородной почве. Слева – лиман. Там дикие сазаны даже лодки переворачивают.
– Остановись, – сказал Адька.
Густая темная ночь обнимала их со всех сторон. Свет фар выхватывал придорожный кустарник.
– Слышишь? – сказал Колумбыч.
В чернильной тьме по бокам шоссе что–то скрипело, посвистывало, шебуршало и квакало. Не тишиной, а неустанным ночным шумом, безудержным шевелением жизни была заполнена южная ночь.
Далеко впереди, на бугре, зрачками гигантского зверя вспыхнули фары. Казалось, кто–то дикий, неистовый рыскает по древней степи, выискивая добычу.
– Так Леньку на острова отозвали? – спросил Колумбыч.
– Да, – сказал Адька. – На полярные острова отправился Ленька. Не в виноградник на цементных столбах.
– Ах дурак! Глупый Ленька. Там же тундра. Лед там и тундра. Ты слышишь, воздух какой? А ведь в тундре кислорода и воздуха не хватает. На пятнадцать процентов меньше – научный факт.
– Хватает. Он телеграмму прислал: «Кислорода хватает».
– Иду на взлет, – сказал Колумбыч и сел в машину. Он повел ее тихо, потом громко повторил: «Иду на взлет» – и даванул на акселератор. Крохотный «Запорожец» рванулся в ночную тьму, и Адька, откинувшись на сиденье, думал, что хорошо вот так сидеть в машине, и в голове чуть кружится от кислого вина рислинг, еще он думал, что хорошо иметь друзей. Истинная твоя семья и есть «среди друзей», а не всяких там люлек, пеленок.
Раскаленное солнце яростно рвалось в низкие окна саманного дома. Это солнце и разбудило Адьку. Он посмотрел на часы. «Восемь часов утра. Что же днем–то будет?» – подумал он.
Солнце давило на стекла с неодолимой силой. Адька вспомнил институтские лекции об опытах физика Столетова. Его опыты по измерению давления света считаются верхом экспериментаторского мастерства, а какого дьявола тут измерять: стоило доехать до Азовского моря.
Колумбыча он нашел в саду. Тот сидел на ветхом чурбачке перед загородкой из проволочной сетки. За загородкой бродили куры, голенастые, недавно вышедшие из младенческого возраста особи с ярко–красным оперением.
В одной руке Колумбыч держал толстую книгу, в другой – тетрадку и занимался загадочным делом: смотрел то в книгу, то на огненно–красных кур, делая непонятные черточки в тетрадке.
Вчера они просидели чуть не до рассвета за кислым темно–красным вином из винограда «Изабелла».
– В этом вине, – поучал Колумбыч, – ужасное количество разнообразных витаминов. Человек, который его пьет много и каждый день, заболевает гипервитаминозом, как, допустим, тот, кто поел печенку белого медведя.