Мы в то время снимали в павильоне декорацию «рубку спасателя» для «Пути к причалу». Чтобы имитировать шторм, качку, декорацию поставили на полусферу, которую во время съемок качали. А пока не снимали — ставили подпорки.
Директор «Мосфильма», Ким Новак и свита появились в нашем павильоне во время съемки (испортили нам дубль). Подошли к нашей декорации, директор объяснил:
— На этой качалке — пароходная рубка. Там руль, компас и все такое.
— Можно посмотреть? — спросила Ким.
— Прошу! — сказал ей директор.
— Подождите, — сказал я и велел поставить подпорки.
Поставили подпорки, пододвинули лестницу. Ким поднялась на полусферу, за ней — директор, а за ними — свита, сопровождающие, переводчики, фотокорреспонденты… Чтобы они поместились, я отступил, потом еще отступил, и еще — и оказался на краю. Новак, которая ростом была не ниже Фиделя Кастро, пошла ко мне, за ней потянулась и свита… Подпорки, не рассчитанные на такую толпу, сломались, полусфера накренилась, и мы все покатились вниз.
В самом низу лежал я, на мне — Ким Новак, на ней — директор и все остальные. А сверху — мелкая осветительная аппаратура и хлопушка.
Ким Новак извлекли из кучи и повели к выходу. «Ай эм сорри!» — крикнула она.
Нет проблем, товарищ
Фестиваль кончился, и на следующее утро мы должны были улетать.
Когда я спустился вниз, чтобы ехать в аэропорт, Баскаков сообщил, что мы с Галей не летим, а остаемся во Франции по приглашению общества дружбы «Франция — СССР». Будем ездить с фильмом по городам и выступать перед зрителями. За нами сейчас приедет представитель общества месье Лангуа, он уже выехал. А им со Шкаликовым, к сожалению, ждать некогда: опоздают на самолет. Я возмутился:
— А почему вы нам только сейчас об этом говорите?
— А потому, что только сегодня сообщили, что есть положительное решение ЦК.
— А деньги? У меня ни копейки не осталось.
— Ваше обеспечение взяло на себя общество.
Они попрощались и уехали. А мы с Галей стоим у входа в гостиницу.
— А как мы его узнаем, этого Лангуа? — спросила Галя.
— А черт его знает!
Я достал пачку, закурил. Посчитал, сколько осталось сигарет, — шесть штук.
Тут ко входу подъехал длинный открытый белый «кадиллак». Водитель, в ливрее, в фуражке и в перчатках, подошел к нам и что-то спросил по-французски. Я ответил «уи». Он взял наши вещи, уложил в багажник и открыл правую переднюю дверцу. Машина широченная, мы с Галей вдвоем сели на переднее сиденье. И мы поехали.
Водитель включил радио, зазвучала музыка. Слева — море, справа — блондинка, еду в лимузине по Франции…
Вдруг сзади раздался истошный крик: за нашей машиной, размахивая руками, бежал человек в клетчатом пиджаке. Водитель затормозил. Человек подбежал и начал что-то возбужденно объяснять. Водитель выслушал, вышел из машины, вынул из багажника наши вещи, поставил их на тротуар и показал нам, чтобы мы тоже вылезали. Мы вышли. «Кадиллак» уехал.