Оторвав руки от лица, Алан вскочил со стула, подстегнутый приступом ребяческой радости.
— Подумаешь, неделя! Даже не неделя, а каких-то шесть дней!
— Ты уверена, что поступила правильно, подружка? — спросила Верити, усаживая на кровать с изогнутыми резными спинками огромного плюшевого медведя — подарок Энн на двадцатилетие от родителей. Она не расставалась с ним все прошедшие с тех пор семь лет.
Энн оглядела небольшую спальню уставшим, но умиленным взглядом, повернулась к Верити и кивнула.
— Уверена. Рано или поздно это должно было случиться.
Верити на миг прикусила губу.
— Меня не покидает чувство, что в вашем с Рейнолдом разрыве виновата я. Не позвони я тебе в тот день…
— …И я до сих пор пребывала бы в неведении, — окончила фразу подруги Энн. — Как дурочка гадала бы, куда это мой ненаглядный уходит по выходным, почему так часто задерживается на работе и так далее и тому подобное. Нет, Верити, ты поступила единственно правильно, даже не думай себя казнить.
Она приблизилась к остановившейся у кровати подруге, обняла ее и положила голову ей на плечо.
— Ты очень помогла мне. Вернее, нам обоим. Я давно почувствовала, что наши с Рейнолдом отношения зашли в тупик.
Верити вздохнула и тоже обняла Энн.
— Надеюсь, очень скоро у тебя все образуется.
Вопреки ожиданиям Энн, это испытание не явилось для нее сокрушительным ударом. Увидеть Рейнолда целующимся с собственной лаборанткой, собрать вещи и переехать в свою квартиру на Квин-стрит оказалось значительно легче, чем она себе представляла.
Лишь эпизод объяснения засел в ее сердце острой занозой. Но и от этого разговора можно было ожидать гораздо худшего.
Ничего не подозревающий Рейнолд вернулся в ту субботу домой около шести вечера. Энн уже раскладывала по чемоданам свои вещи. На то, чтобы понять, в чем дело, ему потребовалось не больше минуты.
— Кто-то из твоих знакомых наговорил тебе про меня каких-нибудь гадостей… — пробормотал он, побледнев.
— Нет, я видела вас с Вайолет собственными глазами, — не прекращая сборов, ответила Энн. — Поэтому считаю, что любые объяснения излишни. Я возвращаюсь к себе. Между нами все кончено.
Последовала сцена, к которой Энн была совсем не готова. Рейнолд опустился перед ней на колени, принялся целовать ее руки, ноги, клясться, что к Вайолет не питает ничего серьезного, что оказался в ее объятиях от отчаяния, так как подумал, что любовь к нему Энн осталась в прошлом. Он умолял простить его, шептал, что, если она его оставит, он будет не в состоянии продолжать жить.
Именно в эти минуты, как ни тяжелы они оказались для Энн, она поняла, что от ее любви к этому человеку действительно ничего не осталось. Поэтому-то в этот же вечер она уехала к себе, а через два перевезла и все свои вещи.