– Но тогда, в локомотиве ты говорил…
– При чём здесь тот проклятый локомотив? – и вновь непроницаемое лицо наёмника дало слабину, и опять это продлилось какое-то мгновение. – О чём ты вообще говоришь, тупая блондинка?
Миррил опять выдержала сильный бой внутри себя, победила и, глубоко вздохнув, заговорила:
– В локомотиве, когда ты угощал меня сигароттой, что забыл уже?
– При чём здесь эта грёбанная сигаротта к моему уху! – на этот раз Дирок всерьёз вспылил. Даже его удавье терпение небезгранично. Машину качнуло.
– Тише, не надо так злиться, – Миррил откровенно насладилась вырвавшейся наружу слабостью своего мучителя-телохранителя.
– Что тебе известно? – нервно спросил Дирок. – Это твои колдовские штучки? Тебя что, не лишили до конца дара? Да пошла ты вообще!
– Дирок Мистафилиус, ты всё сказал?
– Чего ты добиваешься? Чего?
– Может, заткнёшься и послушаешь? – Миррил начала терять терпение.
– Да я… – губы наёмника шевелились, явно вычерчивая трёхэтажные ругательства, но все они молчаливыми, невысказанными уродцами засыхали в горле.
– Ты носишь с собой пачку сигаротт не просто так, – решила добить его бывшая магиня. – Ты носишь её как воспоминание. Воспоминание о своём суровом отце!
Дирок свернул на обочину и затормозил машину. Медленно повернул бледнее мела лицо (даже его прыщи на лысине побелели) к Миррил и вытаращил на неё глаза.
– Да, отец-деспот отрубил тебе ухо за то, что ты утащил у лавочника пачку сигаротт! С тех пор ты носишь купленные сигаротты с собой, чтобы лишний раз напоминать себе об этом. Тебе мало обрубленного уха – сигаротты ещё лучше освежают память. Тебе кажется, что отец твой был мудрым человеком и наказание вполне приемлемое. А знаешь, что кажется мне? Мне кажется, что твой отец был приличным кобкиным сыном, раз отрубил своему сыну ухо за какую-то паршивую пачку курительных палочек! И ты, я в этом свято уверенна, это прекрасно сам знаешь. И носишь ты эту купленную пачку с собой не потому, что уважаешь поступок отца, а потому что пытаешься оправдать его чудовищную жестокость. Потому что пытаешься изменить то, что изменить уже нельзя…
Дирок глядел на Миррил. Его серые льдины глаз обжигали ненавистью, но в них время от времени проблёскивали огоньки… согласия, что ли?..
Он достал пачку сигаррот и перевёл взгляд на неё. Округлая пластмассовая коробка поблескивала на прорывавшемся сквозь лобовое стекло солнце. На глаза непоколебимого и бесстрашного наёмника, чья рука безжалостно лишала жизни любого, кто становился на пути, накатили слёзы.
Дирок откинул крышку коробки доведённым до совершенства движением большого пальца. Протянул бывшей магине, но она отказалась. Взял сигаротту сам и подкурил электрической зажигалкой.