— Секу… — пробормотал Махмуд. Он едва сдерживал ярость. Однако объективно понимал: вор в законе прав. Для него расправиться с племенем, к которому принадлежали Хасановы, вовсе не так уж сложно. Даже родные горы не укроют. Сжечь до основания аул-другой — что может быть проще для крутых ребят. Блатные церемониться не станут.
— Я согласен на все условия, Петр Васильевич! — сказал Махмуд. Он решил не злить Голована — себе дороже.
— Тогда жду. И не медли! А то я долго ждать не привык.
Некоторое время спустя Махмуд появился в доме Голована. По распоряжению хозяина привели Ильяша. Выглядел он плохо: руки висели плетьми, лицо кривилось от боли, глаза затравленно бегали. Парень уже не чаял спастись, молил Аллаха только об одном: чтобы больше не пытали. Он был уверен — лечат его для новых пыток, и мечтал умереть сразу, как только они начнутся. Сейчас Ильяш не сомневался, что ему предстоят очередные мучения, пришел час испытаний. Джигит дрожал всем телом.
Увидев брата, Ильяш гортанно вскрикнул, закрыв глаза тыльной стороной ладони. Горец решил, что у него начались видения. Но мираж не пропадал. Более того, Махмуд встревоженно кивал Ильяшу, а грозный Голован снисходительно улыбался.
— Иди сюда, джигит, не бойся! — позвал Астахов.
Ильяш подошел, испуганно озираясь.
— Вот видишь, я пригласил твоего старшего брата. Я же не зверь какой-нибудь, — объявил Петр Васильевич. — Раз ты действительно ничего не знаешь о похищении, можешь отправляться домой.
— Вы меня отпускаете? — тихо спросил Ильяш.
— Отпускаю. Не веришь, спроси у брата.
— Верно, брат! — сказал Махмуд. — Петр Васильевич обещал…
Ильяш по-прежнему недоверчиво поглядел на брата, на Голована…
— Все, вы свободны, — заявил Астахов. — Провожать вас не буду, джигиты. Ступайте. Но помните и всем своим передайте: Голована лучше не трогать. Безнадежное дело.
— Мы поняли, уважаемый, — ответил Махмуд.
— Каковы ваши дальнейшие планы? — поинтересовался Астахов.
— Мы на мели… — вздохнул Махмуд. — Перебьемся как-нибудь пока. А там посмотрим…
— Хотите работать у меня? Я зла не помню. Вы пытались похитить мою девчонку, убили моих людей, я попортил шкуру одному из вас. По-моему, мы квиты. Что скажешь, Махмуд?
— Квиты! — признал Махмуд совершенно искренне.
— И что же ты скажешь, Махмуд, на мое предложение?
Старший Хасанов посмотрел на брата.
— Наверное, мы согласимся. Надо посоветоваться. Но, думаю, согласимся.
— Вот и ладно. А теперь идите. Я устал. — Астахов прикрыл глаза.
Кавказцы ушли.
— Лихо вы их обработали, Петр Васильевич! — восхитился Мудров. — Похоже, вместо врагов мы приобрели союзников!