Джил была молода и неопытна, но она знала одну важную истину о женщинах — любовь может причинять им сильные муки, даже когда дает им все — и луну и звезды.
Из транзистора — размером не больше колоды гадальных карт — полилась музыка и звучал голос — нежный словно шелк, теплый словно мех. «Любовь забавна и печальна», — проникновенно пел Том Джонс, а Кора кивала в такт. Пока она слушала песню, ее улыбка изменилась — в ней появился оттенок тонкого цинизма.
— О, мужчина, как ты прав! — проворковала она. Ее глаза сверкнули ярко-зеленым, когда она повернулась и взглянула на Джил. — У меня порой портится настроение, — предупредила она, — тогда я становлюсь занудной, учти.
— Время от времени это случается со всеми, — успокоила ее Джил. — Как-никак, людям свойственно ошибаться и делать глупости.
— Да, с каждым месяцем детки становятся все умнее, — усмехнулась Кора и придирчиво оглядела Джил с головы до ног. Старшая из девушек явно затеняла младшую, но в Джил было что-то такое… что-то отличное от просто красоты… похоже, что из гадкого утенка она превращалась в прекрасного лебедя, сама не осознавая этого. Кора прищурила глаза и полунасмешливо сообщила: — А ты хорошенькая, знаешь, Джил Прайд, и твоя прелесть настоящая, без дураков, в тебе нет фальши и позерства. У тебя чудесная улыбка — совершенно бесхитростная, идущая от сердца. Красота может быть чопорной, но это не твой случай… и вообще по-настоящему привлекательные люди обладают тонким чувством юмора… Я проголодалась! А ты?
Джил, уже успевшая залиться краской от смущения, помотала головой, а Кора вскочила на ноги и, лавируя среди разбросанных подушек, ринулась в кухню. Она вернулась с банкой консервированной молодой свеклы и, пристроив ее на коленях, принялась с аппетитом поглощать содержимое.
— Вообще-то мне не следует это есть, — сказала она. — Я и так уже вешу сто тридцать фунтов. Еще пара лет — мне уже двадцать шесть — и я пересеку Рубикон модели.
Жестокое слово «марьяж» повисло в воздухе, и Джил вдруг спросила:
— А Роже Френэ в самом деле так привлекателен, как пишут в журналах?
— М-м, он чертовски привлекателен, конфетка. Этот парень настоящий рыцарь, милый кутила и обаятельный до предела. На его счету уже имеется несколько беззащитных овечек, так что смотри в оба, когда столкнешься с ним. Он непременно станет восхищаться твоими глазами цвета темного хереса.
— Кора, в самом деле?!
— Джил, в самом деле! — Кора нацепила свеклинку на вилку, — У него есть темперамент, блеск, внутри он несколько страдалец, но снаружи — настоящий озорник. Он — абсент из парижских каштанов, обольститель Пан из леса Шантильи. Он поклоняется мне через объектив своей фотокамеры, но между нами не происходит химической реакции — мы не можем соединиться, как масло и вода. Он считает, что праздник молодости должен быть отпразднован до самого конца, причем непременно под его руководством. — Кора смотрела на Джил участливо, как курица-наседка, но это впечатление несколько портилось видом банки молодой свеклы и полупрозрачным белым нарядом. Джил расплылась в улыбке, а Кора зловеще произнесла: — Остерегайся Роже, он самый настоящий волк, который любит свежую молоденькую дичь.