Через десять минут грею кончик еще одного гвоздя газовой зажигалкой. Другой конец обернут бумагой, рука в перчатке — соблюдаем технику безопасности. Регулярно меняя зажигалки (матчасть надо беречь), прокаливаю гвоздь. Серьезный (редкий случай) Солдат осторожно тянет пластинку солнечной батареи. Касаемся пайки… готово. Припой точно как мой родной, что не может не радовать. Пластинку с проводками откладываем, берем следующую плату.
Мы ужинали офисными запасами (аппетит растет — похоже, подъедим все), я поглядываю на свою конструкцию. Полоской скотча к часам примотан прямоугольник пластика, на нем сборка солнечных батарей, также закрепленная скотчем. Пайка без флюса, конечно, хреновая, но вроде держится. Нет, сегодня вряд ли запустится — ток маленький, целый день заряжать надо. А не пройтись ли нам перед сном за водичкой, а то уже и зубы почистить на ночь охота? Доверюсь напарнику:
— Солдат, нужна вода. Пить.
— Пои, Сеант.
— Пошли, братишка.
Совсем другое дело ложиться, умывшись и почистив зубы. И пусть экономя попахивающую пластиком газировку, выброшенной кем-то щеткой и подсохшей пастой, но все равно хорошо. Солдат тоже принял участие в процедуре, судя по уверенным движениям, дело для него было привычным. Эх, еще бы помыться, ногти подстричь… ладно, это фиг с ним, но завтра с утра побреюсь обязательно — нельзя опускаться.
Ночью сквозь сон несколько раз слышал рев мощного мотора. Брея совершенно незнакомое лицо, угадываемое в отражении на куске фольги в качестве никакой замены зеркалу, прикидывал, что это могло быть. А что тут думать — мусор завозили. Днем-то машин не видел. Почему не слышал раньше? Потому что дрых без задних ног. Надо навестить свежачок. Пищевая помойка поразила многолюдием. Урки оцепили территорию свежего отгруза, работяги в довольно приличных халатах ведут загрузку контейнера, опустившиеся доходяги ковыряются вокруг. А, это же кухня трудится.
— Нет, Солдат, нам сейчас лезть ни к чему, пойдем в квартирных отбросах покопаемся.
Два заросших мужика покосились на нас, но обошлись без приветственных речей, и, набрав пакеты, вскоре вообще ушли.
Дернуть мешок, распороть, вытряхнуть, порыться. Слегка вплавленные, закрепленные скотчем на ручке швабры загнутые «кошкой» гвозди экономят время на наклонах, заточенный шпатель работает маленьким ножом, резиновые перчатки понижают чувствительность пальцев, но спасают от порезов — битое стекло попадается постоянно. А еще намазал себе и Солдату руки остатками крема из тюбика — для здоровой и мягкой кожи. Упаковка, упаковка, упаковка. Полуфабрикаты и готовые продукты. Много газет, попадаются журналы. Последние откладываю в стопку — надо полистать на досуге, вникнуть в мир. Рядом в пакет складываются недожатые тюбики кремов и паст, одежда, подходящая по размеру (вся летняя). Третий пакет — засохшие печенюшки, хлопья, недоеденные кусочки выпечки и хлеба. Вздувшийся пакет сметаны, превратившееся в простоквашу молоко — берем, молочнокислое полезно. О, треснувшая коробочка теней — точно, зеркальце есть. Сейчас смотреться не буду, отложим до дома. Разобрался и с моющими средствами — здесь они используются исключительно в виде густых жидкостей. Пожертвовал для начала четвертью пинты пепсиподобной газировки — замываю разнокалиберные емкости, сливая густеющую жидкость с пеной в удобную канистрочку из-под «смеси для стирки белого белья». Народ напитки в бутылках жалует — тары очень много. К счастью для нас, не всегда пустой. Три пинты смеси питьевой воды, газировки и соков, пинта сидра (к кухонному дядьке подкатиться — в знак признательности и для упрочнения контакта), уже почти полная канистра моющего средства.