- И что же ты, Лилия Ивановна? Хоть теперь-то поняла, что каша заваривается нешуточная? Что пора, пора выхватывать сестру из этого кипящего котла?
- Ну как же, как же! Я ей кричала и в телефон и так: «Уходи, Инка, немедленно с этого поганого места! Вообще плюнь на свой диплом экономиста и иди хоть в библиотеку, отдохни среди книг! Где нет этих треклятых процентовок!»
- А она?
- Ни в какую: «Лиль! Ты что? Заодно с мерзавцами? Сдаться, значит? Но там-то, на крыше, победила все-таки я!»
Небо усмехнулось. И с этого момента оно расспрашивало меня с тем немного фальшивым, кротким заискиванием, с каким психиатры беседуют со вновь обретенным полоумным:
- Вы, Лилечка, до такой уж степени были ослеплены горбачевской «перестройкой»? И совсем-совсем не, так сказать, предугадывали, что шкурники с верхов кровно заинтересованы в развале страны? Заодно с мародерами – швондеровичами?
- Нет. Казалось, что против народа они все-таки бессильны. И что их, подлецов, не так уж много.
- Понимаю, понимаю... И потому, в азарте борьбы за справедливость для всех и самых, так сказать, «маленьких» людей-людишек вы в своем ослеплении не разглядели, что совсем уже поблизости маячит этот самый горький горшочек с пеплом? Верно? И не предприняли...
- Не совсем. Предприняла. Ничего Инке не сказала. Чтоб не остановила. Прямиком к партсекретарю Торгово-Промышленной палаты.
- О! С туза! И первое впечатление?
- Отменное. Встал из-за полированного стола, протянул руку, мягко, но энергично сжал мою. И попросил сесть. Крупный, плечистый мужик лет сорока пяти, ни сединки в черных кудреватых волосах. И сидит хорошо – без напряга в стане, чуток обмякши. Выбрит, как говорится, до мозоли на подбородке. Губы сочные, яркие. Еще что? Глаза карие, ясные и брови не из захудалых – густые, враскидку. И пахнет хорошо – одеколоном первой свежести.
- То есть нисколько не насторожился? Ни намека, так сказать, на самый крошечный испуг?
- В том-то все и дело! И чудо! Встретил меня прямо как родную и даже долгожданную! А слушал как! Словно и нет у него никаких других дел на сегодня как только дать мне полную волю. Само собой, я обнаглела и подробненько рассказала, как мою Инку травят в отделе капстроительства, как ее пробуют согнуть в дугу, чтоб она врала государству заодно с другими и влегкую подписывала фальшивые процентовки. И про то влепила, раз уж он такой благодарный, уникальный слушатель, как в этом самом отделе приживаются только услужливые во всех отношениях бабенки и какая тут заматерелая круговая порука с расчетом на собственную выгоду и никакого почтения в итоге к государственному интересу, хотя, казалось бы, идет перестройка, нас всех призывают к борьбе против показухи, воровства, демагогии и тэдэ и тэпэ.