— А в Смоленске им чего надо было? — продолжал допытываться Артем.
— Там до Херни алмазная компания была, алмазы гранили, а за границу бриллианты гнали, — пояснил Старый, — я в том магазине, где эти брюлики продавались, был один раз. Зрелище, конечно, обалденное — витрина вся аж переливается. Того бриллианта и не видно, вроде, а сияет, сукин сын — аж глазам больно. Магазины, конечно, разграбили в первые же дни, кто ни попадя, а вот до складов сразу руки не дошли. Ну, и слетелись, они туда, как мухи на мед, а к тому времени "старатели" уже от крови совсем поошалели, никого не щадили. Они и так отморозки были, а кроме того там и нелюди оказались Местным туго пришлось, вот и позвали на подмогу военных, ну, и мы там к месту оказались…. Отчаянно они дрались, сволочи. Я тогда, к слову, в первый раз нелюдя и увидел.
— Капитан наш там тоже был, — вступил в разговор, прислушивавшийся к ним старшина, — так он рассказывал, что там рубка та еще была.
— Да мы знаем уже, — кивнул головой Старый. — Только не встретились с ним тогда. А вот скажи, старшина — чего вы сразу, с первых лет под себя поселок не подгребли? С такой-то организацией? Я смотрю — у вас все по взрослому.
— Это сейчас все "по-взрослому" — вздохнул старшина, колыхнув пузцом под броником. — вы просто не знаете, сколько потов сошло, пока мы из того стада. что поначалу нам досталась, военных сделали. — обрадовавшись возможности скоротать дорогу за разговорм, он, брякнув автоматом о каску сидевшего рядом солдата пересел к ним поближе, благо места на скамейках хватало. — После Херни ведь дисциплина сильно упала — половина состава разбежалась, кто к бандюкам, кто так, домой, да и остальные — какая, нахрен, присяга и долг — когда неизвестно: а страна-то есть, которой ты присягу эту давал? Те, кто поумнее — те остались, конечно, и лямку тянули: понимали, что с дисциплиной не пропадешь. Только много и таких оказалось, даже среди офицерья, кто решил: а зачем мне эта армия, когда всего навалом, и — даром? Тут и вы еще, охотнички — он снова поморщился, — смотрит солдатик-первогодок, как вы на трофейных машинах разъезжаете, да дармовыми ништяками пользуетесь, его завидки берут. Захотели — туда поехали, захотели — сюда. Денег у вас куча, снаряга, девки веселые вам на шею вешаются — а ему службу надо нести, в караулы ходить, казарму драить, в конце концов. Зомбануться при зачистке он может не хуже вашего, а дохода при этом — никакого не получить. Вот наш старлей на команды до сих пор злой — после того, как случилось ему однажды в переделке одной побывать. Могли ему охотники там помочь, с сектантами, а — кинули, на ништяки позарились. Так он там половину людей потерял, вот на вас зуб и имеет. Ну, да ладно, дело прошлое. Это уж как первую зиму пережили, а потом оказалось, что ништяки все как-то быстро уполовинились, хоть казалось, их на века наклепано, а заодно — и команды ваши суперменские — так опять к нам потянулись. Только первый год все равно потеряли, за это время и бандюки силу взяли, и поселок сам себе на уме жить стал. Кто же знал, что таблетки эти долбанные, заместо доллара станут? Мы и не интересовались заводом потому, что не представляли, какая ценность у него. Болеть то престали сразу — вот и обрадовались: хоть какая польза от Херни. Когда спохватились — поздно было. Тут еще и областные подтянулись. Баланс такой сложился, что влезть к раздаче мы смогли, а уже полностью одеяло перетянуть — так шиш. Да еще Хан, сука, командир толковый оказался, тоже крови ребятишек наших попил, — скрипнул он зубами.