— Понял, — проворчал Артем, потирая затылок. — А Плюшкин, он в какой команде, из Питера? Или из "Пламени"?
— Креатив — говно. — констатировал Банан. Возвратившись на койку, он лег на нее, заложил руки за голову и начал что-то негромко насвистывать.
— Да, ладно, чего ты привязался, — миролюбиво протянул Кусок. — Ну, кому он нахрен нужен теперь, Гоголь этот? Да, ладно, чего ты привязался, — миролюбиво протянул Кусок. — Ну, кому он нахрен нужен теперь, Гоголь этот? — А чего, кстати, вообще все так завязались с этими таблетками? Нельзя что ли, презиков понаделать?
— А из чего? — полюбопытствовал Старый. — Каучуковая пальма у нас как-то не шибко произрастает. Старые реставрировать на уцелевших станциях шиномонтажа? Представляю: "Наварка старой резины, развал и схождение…" да и кроме того: ты когда, еще до Этого видел последний раз отечественный презерватив? Заводов, чтобы их выпускать еще задолго до Херни Этой уже не было, а ближайшие поставки из Китая, по нынешней ситуации еще ой не скоро ожидаются.
— Даже не в заводах дело, — вмешался Крысолов, — предположим, "не хлебом единым…", презервативы и из кожи шить можно, кстати, и шьют кое- где, сам видел, точно как и в 19-м веке, — только презервативы и до Херни на каждом углу продавались, а СПИД и тогда смертельным был, только ни СПИДа меньше не становилось, ни другой работы у венерологов. — Он подошел к Артему:
— Артем, ты, конечно, извини, но тебе туда нельзя… Там серьезная тварь, нам конечно, шестой нужен, но мы уж постараемся кого-нибудь здесь найти, из более обстрелянных. Да, ладно, не сопливься ты. Ну, правда, в другой раз — возьмем. И в этот взяли бы, не будь тут какой-то засады.
— Да я на кабана ходил. На секача! — еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, выговорил Артем. — А, они тоже, между прочим, оживают.
— Артем…, тут не кабан. Ты умеешь стрелять, и я видел это, но… Ладно, пройдемся по поселку, поищем бойца, заодно и посмотрим на ситуацию в целом. Подумаем, на свежем воздухе. Свои соображения потом выскажет каждый.
Они вышли из стоящего на отшибе здания, пару раз свернули между домами и вдруг очутились на главной улице поселка. Когда они в него входили, было раннее утро, и народу на улице не было, а теперь Артем смотрел на непривычно большое количество людей — человек двести, не меньше. Он уже и забыл, когда последний раз столько народа видел. Ну, пожалуй, как раз тогда, когда те ботинки с матерью — покойницей покупали. А, кстати, вон и парень тот, с книжками. Старый и Крысолов тоже подтянулись поближе. Народ подходил к лоткам и деловито копался в книгах. Правда теперь, доля детективов и фэнтези резко сократилась в пользу садово-огородных и прочих им подобных руководств. На глазах у Артема плотный мужик купил невесть каким образом уцелевшую книгу " Ручная коса. Литовка и горбуша" — совсем желтую и потрепанную, но мужик не скупясь отвалил за нее две таблетки. Рядом с мужиком стояла женщина с маленькой девочкой — по всей видимости, его жена и дочь. Девочка внезапно громко заплакала: