- Артем, ты как? – после того, как со всеми поздоровался и примерно ответил на самый интересующий всех вопрос, заключенный всего в двух словах: «когда отправимся?».
- Все хорошо, вот только радио все равно молчит, - махнул он рукой, не снимая ног с руля.
- А ты включал? – невинно спросил я, присаживаясь рядом.
- Да какая разница…
- А все равно включи…
- Ну, если ты так хочешь, - он чуть потянулся и включил магнитолу.
Несколько секунд шли одни помехи, а потом включились регулярные передачи военных. Почти без всяких изменений от одной к другой. Только иногда добавлялось, что колонны бронетехники застряли в пригородах, надо лишь их дождаться.
Так и хотелось рассмеяться, глядя на его удивленное лицо.
- Не обольщайся, это ненадолго. Пока получается транслировать военные передачи, но аварийные генераторы без подпитки протянут еще максимум двое суток, а потом… Пусть военные усиливают передатчик…
- А больше ничего…
Я обернулся назад. Девчонки тихо щебетали что-то между собой или со скучающим видом смотрели в окно.
- Ничего, - сказал шепотом ему, чтобы не трезвонить всем.
- Миш, - заглянул внутрь Егор, - пошли за консервами…
- Артем, пойдешь с нами? – хлопнул я его по плечу.
- Без меня никак не справитесь? – поинтересовался он, доставая пистолет и вновь начиная щелкать обоймой, вытаскивая и вставляя ее обратно.
- Как хочешь… десять банок на брата не вес…
- Если из-за этих гре… банок с моими предками хоть что-то случится… Я ведь тебя никогда не прощу.
- Артем, не в банках дело…
- А в чем?
- В том, что нам теперь есть, куда вернутся! Вот в чем! Что дальше будем делать, когда соберем родных? Помирать? Или вернуться куда-то в безопасность?
- Миш, хватит оправдываться…
- А тебе хватит думать только о сегодняшнем! Нам ведь не только спастись, нам еще выжить надо! И я собираюсь это сделать! И перестань на меня выливать все свои претензии при каждой возможности!
Он не ответил, только отвернулся и продолжал смотреть в лобовое стекло.
Неужели не только один он так думает? Кто еще… Кто еще хочет вот так же закидать меня камнями.
Еще раздумывая об этом, я вышел и что-то ответил на Егоров вопрос.
Невнятно и непонятно, даже для себя самого. Потом вспомнил о том, что на мне одето и в чем вываляно, я хлопнул себя по голове и умчался назад переодеваться. Вышел минут через двадцать уже в новой форме, еще немного пахнущей пылью и нафталином. Гораздо приятнее, чем в прежней, залитой гнилой кровью. Прежнюю даже стирать не стоило, только выкинуть.
Сержанта мы нашли все там же, в комнате с радистом.
- Здравия желаем, - обратился я, - мы больше не можем задерживаться.