— Мне!
— А вы кто?
— Лейтенант, вы издеваетесь. Я уже предъявлял удостоверение вашему командиру и особисту, — кивнул капитан на Никифорова, и стоящего рядом Никитина.
— Удостоверение личности, пожалуйста, — протянул я руку, сделав два шага вперед.
Я заметил краем глаза, как напряглись остальные, не исключая обоих особистов, их тоже что-то напрягло. Капитан – это тоже увидел, поэтому усмехнувшись, расстегнул клапан нагрудного кармана и достал удостоверение.
— Ваша бдительность достойна уважения, младший лейтенант, — показалось мне или нет, но в его голосе была угроза.
Открыв удостоверение, я мельком осмотрел его. Сомнений не было, как и следа от скрепки.
— Фальшивое, — растерянно сказал я. А так как была тишина, то услышали все. Не успел я ничего осознать, как кто-то схватил меня за воротник и дернул назад. Падая, я успел заметить блеснувшее у лица хищное лезвие финки.
«По горлу метили» — подумал я. Дальше я уже ничего не видел, на меня навалилось чье-то безвольное тело, но зато все слышал. Часто хлопали пистолеты, один раз протрещал автомат, где-то вдали несколько раз гулко ударила винтовка, и множество криков, в основном мат.
Скинув с себя тело бойца из подразделения БАО, я доставая маузер, стал одновременно осматриваться. Моей помощи уже не требовалось, пока я барахтался под телом бойца, все закончилось. Из «эмки» свешивалось тело красноармейца, рядом на земле лежал ППД, который на моих глазах подхватил кто-то из аэродромной обслуги. Капитан с развороченной грудью лежал в двух метрах от меня, глядя мертвыми глазами в небо. Старший лейтенант у заднего колеса полуторки, в его руках были зажаты два ТТ со сдвинутыми назад затворами. Отстреливался до последнего. Вокруг суетились бойцы и командиры, проверяя, кто жив, а кто нет. За полуторкой были слышны крики, там явно кого-то допрашивали. Встав с помощью подскочившего бойца, на ноги, я, держа в руке маузер, пошел посмотреть, что происходит за машиной. Там оба особиста допрашивали лейтенанта, тыкая ему в рану на ноге стволом пистолета. Вернее это Кирилов тыкал, Никифоров просто орал, прижимая окровавленную тряпочку к боку. «Лейтенант» же что-то полуобморочно бормотал в ответ.
«Допрос в боевых условиях!» — отстраненно подумал я.
Обернувшись, я посмотрел на тела десятка людей, без движения лежавших на сухой, пыльной земле. Мое внимание привлекла плотная фигура в командирском френче. Как раз один из бойцов, что осматривали и уносили куда-то тела, перевернул его и я увидел остановившийся взгляд капитана Борюсика.
На подножке полуторки со стороны водителя сидел майор Никитин, которому капитан Смолин делал перевязку руки. Лютикова суетилась у тяжелых.