— Даниил Ипатиевич, — я буквально рванулся к старику. — Мне просто необходима ваша помощь.
— К-конечно, я готов, — от моего неожиданного напора Серебрянцев попятился и скорее всего, зацепившись за ступеньку, растянулся бы на бетоне, но его вовремя поддержал Блюмер.
— Мне необходимо знать ваше мнение. Проклятые земли они все одинаковые или все-таки отличаются? Может у них различная активность или мощность, или я не знаю что… Подумайте.
— Знаете, товарищ полковник, а ведь вы совершенно правы, — закивал ученый. — Они действительно отличаются друг от друга. Еще до того, как была запущена установка, я занимался исследованием аномалий. Так вот, после ряда наблюдений и экспериментов я пришел к выводу, что существуют, я бы так выразился, первичные и вторичные зоны. Если моими приборами регистрировались какие-либо изменения в зоне, скажем, под литерой «А», то спустя какое-то время сигналы о таких же аномалиях поступали и с севера, и с востока, то есть из зон «В» и «С». Порядок всегда сохранялся неизменным, сперва «А», затем «В» и «С».
— А зона «А» это…
— Предполагаю, что ее эпицентр находится на юго-западе. Отсюда километров так пятьсот. На границе с Белоруссией, где-то недалеко от Могилева.
— Во как! — присвистнул Загребельный. — С каждой минутой все интересней и интересней!
Я сидел на броне и опять ел. Серебрянцев сунул мне слегка заплесневелый кусок какого-то вяленого мяса, сообщив, что это последнее из его запасов. Возможно в другое время и при других обстоятельствах я бы поблагодарил радушного хозяина и вежливо отказался, мясо ведь имело, мягко сказать, несколько нездоровый вид, однако сейчас я схватил его чуть ли не дрожащими руками. Видать капитальный ремонт в помещении моего многострадального организма все еще не закончился, и занятые в нем невидимые рабочие срочно потребовали новой порции стройматериалов.
Пережевывая жесткую, жутко соленую на вкус массу, я старался не глядеть на белесое, кое-где окрашенное ржавыми разводами пятно на броне. Надо сказать, это было не легко, так как оно находилось в каком-то метре от меня. Здесь лежал трупп пулеметчика. Мы, конечно, смыли следы разложения водой и засыпали все это место добытой в санчасти хлоркой, но все равно… память-то не вымоешь и не продезинфицируешь.
— Товарищ полковник, прикажите вашим людям погрузить всю ту аппаратуру, которую я отобрал.
Голос Серебрянцева очень удачно отвлек от пасмурных воспоминаний. В который раз подивившись тому, как тихо подходит ученый, я повернул голову. Старик стоял возле БТРа. Седой, худощавый, в грязной мятой одежде и очках, оправа которых ремонтировалась как минимум сто раз. Маленький, щуплый человек, совсем не геройского вида, даже не такой как я и уж точно не такой, каким был пулеметчик Лёха. Сердце сжалось от боли. Что он делает?! Куда прет?!