Проходит пять минут, и машина панамцев проезжает мимо тупика. Я трогаюсь. Слежка всегда действует опьяняюще. На этот раз, соблюдая меры предосторожности, я даю «Мерседесу» возможность оторваться от меня подальше. Доехав до перекрестка, машина поворачивает налево и идет на подъем. Я подъезжаю к перекрестку как раз в тот момент, когда загорается красный свет. Я еду на красный и буквально под носом встречных машин тоже поворачиваю налево. Вслед мне несется ругань! Постовой, стоящий у столба с пультом переключения светофора, принимается исступленно свистеть, как дрозд в белой горячке. У него чуть не лопаются вены от напряжения. Похоже на праздничные трели. Только не мелодичные, а пронзительные. От этого все собаки в округе стали срываться со своих цепей. Нет нужды объяснять, что я не остановился. Я мчусь очертя голову, как человек, ее потерявший.
«Мерседеса» не видно. Я смотрю на дорогу: там почти пусто. Тогда я сам себе думаю, что Долоросы не должны были так быстро проскочить этот подъем. Значит они поехали по той дороге, которую Берю называет прилегающей. Я давлю по тормозам. Его Высочество летит вперед и ударяется физиономией о ветровое стекло. Он сидит на полу между сиденьем и приборной доской. Шляпа в лепешку, из носа сочится кровь.
— Я видел сон, что я прыгнул с парашютом и неудачно приземлился, бормочет он спросонья.
— И у тебя лопнули стропы, — смеюсь я.
Я сворачиваю на второразрядную, нет, даже на третьеразрядную дорогу, петляющую между владениями местных рантье. Все кругом застроено домиками, возле них огороды с луком-пореем и небольшие сборные гаражи, покрашенные белой краской.
— Куда они подавались, наши ловкачи? спрашивает чемпион по свободному падению в абсолютной весовой категории.
Я собираюсь ответить, что я не знаю, и тут замечаю черный «Мерседес», стоящий на обочине возле небольшой виллы с закрытыми ставнями. Парочка уже поднялась на крыльцо виллы и стоит у двери. Я опять резко торможу. И Берю, который к тому времени успел подняться с пола, снова кубарем летит и ударяется носом о стекло. На этот раз он мечет громы и молнии. Глядя на него, можно подумать, что он побывал в чемодане факира Бен Хефика, набитом битым стеклом.
— Ты водишь, как безрукий, — вопит он. — Если бы я у тебя принимал экзамен по вождению, я бы тебе сделал пометку в правах «пошел бы ты…»!
Я даю ему возможность выговориться, а сам продолжаю наблюдать. Дверь открывается и парочка входит в дом.
Я подаю назад и ставлю авто под липами, подстриженными под битлов.
— Чего мы ждем? — спрашивает Неучтивый, изучая цвет крови из своего носа.