Если бутылка у вас под рукой, не утруждайте себя и никого не спрашивайте. Вы ее просто берете и во всеуслышанье говорите: «О, моя очаровательная соседка начинает обезвоживаться, если так дальше пойдет, придется мне опять попросить свою вилку для устриц, чтобы отодрать ей язык от неба». И, вы, естественно, наливаете сначала себе, а потом ей.
Если на свою беду вы опрокидываете полный стакан на скатерть, не стоит опрокидывать на нее солонку. Когда скатерть из клеенки, вы вежливо извиняетесь и, раздвинув по сторонам посуду, выпиваете все разлившееся вино путем энергичного втягивания в себя воздуха. Если же скатерть из материи, то провести эту операцию будет посложнее и при этом, конечно, отпить все вы не сможете. Поэтому впитавшееся в скатерть вино вы промакиваете мякишем. Хлеб, смоченный в вине, очень вкусный.
Толстый ковыряет в дупле зуба сгоревшей спичкой, со смаком обсасывает ее и, заглянув в свою бесценную энциклопедию продолжает:
— Случается, что в вашей тарелке оказываются самые неожиданные штучки, такие, как волосы, улитки, черви, бабочки, обрывки бинта и т.д. Как предписывает самое последнее правило хорошего тона, на эти нелегальные находки не следует обращать внимания. Делайте, как я: не шевелите бровями и съедайте их! Очень неприятно, когда какой-нибудь мужик потрясает длинным волосом и вопит, не вставая со стула: «Послушайте, Фифина, я вам пришлю пузырек депилатория „Сильвикрин“, стоит один раз помазать и волосы там не будут расти». Или так, когда у вас червяк в тарелке: «Эй, мужики, вы меня извините, но я ловлю на блесну!» Я помню как-то ночью мы рубали на террасе гостиницы в компании постояльцев. Очень приличные люди: он играл на кларнет-пистоне, а дама была массажисткой в душе на Монмартре. Она специализировалась на намыливании нагишом клиентов перед массажем.
Нам подают раковый суп. Только я приготовился отхлебнуть первую ложку, как в мою тарелку падает какая-то идиотская бабочка. От досады я сам стал красный, как рак! Тем более, что это была не какая-то невзрачная моль (моль глотаешь, даже не замечая ее), а натуральная животина — шириной с ладонь и вся в волосах — гуще, чем на подбородке моей кузины Гертруды. Никто, кроме меня, не заметил, что она совершила свободное падение в мою похлебку. Тогда я сам себе сказал, что если я сообщу об этой маленькой авиационной катастрофе, то я могу перебить аппетит мадам Нагишо, которая, как по всему чувствовалось, была женщиной с утонченным вкусом. И я решил принести себя в жертву. Я выливаю ложку супа на красивые, покрытые пыльцой, крылья этого авиалайнера, чтобы размягчить их, а потом запихиваю ее целиком в рот. Крик-крак! У меня было такое ощущение, что я съел кусок непроваренного дерьма. Это так думают, что бабочек есть нельзя, а, в общем, бабочка ничуть не хуже, чем все остальное! Лишь бы она была той же породы, которую съел я. Однажды а встретил ее на цветной вкладке словаря «Ларусс», она называется «Глаз павлина ночью». Если вам выпадет случай, попробуйте, вы можете составить собственное представление об этом.